Твердость стали - [84]

Глава 40

Безоткатная пушка, если кто не знает, это по сути тот же реактивный гранатомёт, только пушечной длины и калибра. Соответственно и снаряды к этой пушке, именно, снаряды, а не гранаты — не только по весу и строению, но и по дульной энергии. Летят как из обычной пушки как по скорости, так и по силе удара по броне, если грубо. Увернуться нереально… после выстрела. А вот до того, как канонир нажмет на спуск — уже появляются варианты. Тем более, курсовые орудия нужно переводить поворотом всей машины.

Все произошло в один миг — очень быстро даже по меркам восприятия в слиянии. Мы не были готовы к атаке подошедшего к противнику подкрепления, а стрелки и водители рейдеров явно не ждали от цели типа «танк» такой сумасшедшей скорости по пересеченке. И потому вынуждены были дать залп «в направлении». С другой стороны, на таком расстоянии — меньше трех сотен метров — даже без прицела по мишени такого размера, как «Шестерка», промахнуться тяжело. Сочетание факторов дало закономерный результат: целых пять промахов! И четыре одновременных попадания. Одно в борт башни, выжегшее ещё одну ячейку динамической защиты, ещё одно в борт, точнее, в навесной бак с водой… и целых два в моторные жалюзи.

Грузовые багги стреляли в нашу машину пусть с небольшой, всего метров пять — но господствующей высоты. До кучи танк ещё и накренило в их сторону — мы как раз заехали на восходящий подъем к вершине дюны. Просто не повезло нам и повезло им. Вернее это противнику так показалось. Могу их понять: вспыхнувший огненным облаком, мириадом капель разлетающийся керосин и, густюйщий чёрный дым исполинскими клубами, с одновременной потерей хода — вот что они увидели. Почти любой бы решил, что цель поражена. Надо своими глазами видеть, как восстаёт из обгорелых, оплавленных обломков в этом самом черном дыму бродяга, чтобы вовремя разобрать в картине происходящего самые тревожные признаки и валить, пока колёса целы. Бежать, не пытаясь отстреливаться.

Крайнему слева Лина залепила из пушки главного калибра фугасом — эта машина оказалась первой по ходу вращения башни. Боеприпас, предназначенный для поражения относительно легко бронированных целей разнес пушечный багги на разгорающиеся прямо в полете осколки. Силы взрыва хватило, чтобы соседний трак не просто перевернуло, но ещё и разорвало и деформировало каркас, заменяющий корпус — про людей и говорить нечего.

Вот третий отделался легче — остался на колесах. Его по большей части прикрыл сосед, и от взрывной волны, и от осколков. Но и меньшей части хватило, чтобы вывести экипаж из строя с ранениями и глубочайшей контузией. Повисшие в креслах-«ковшах» тела разглядеть ничего не мешало — никакой бронёй рабочие места стрелков и водителя защитить даже не попытались.

— Царцы экспериментировали с безоткатками, а наши пытались приспособить ракеты, чтобы артуадры за горизонт кратно большим числом снарядов с каждой машины проводить, — ответила на мои мысли Блэк. — Видать, эти колесницы не предназначены для боя прямой наводкой, склонение сделали на крайний случай.

— Или боролись за каждый лишний грамм веса, сомневаюсь, что в пустыне с топливом хорошо, — ответил я ей. И только после этого наконец обратил внимание на крики в наушниках.

— Вик, Лина!!!

Н-да, представляю, что прочувствовала за последние шестьдесят секунд Мари, отрезанная из-за ссоры с майором от слияния. Взрывы, маневры на предельных для танка скоростях, собственная стрельба. И все это без единого комментария, а в смотровые щели мехвода пойди разгляди что-нибудь, кроме участка местности прямо перед «Шестеркой»!

— Подключайся, мы принимаем! — несколько мгновений я размышлял, но все же решил, что «зрячий» механик на войне будет полезнее, чем болтающийся в своем ложементе и все сильнее нервничающий пассажир. Особенно с учетом врага, про которого известно буквально ничего, кроме только что разведанных в бою фактов.

— Я бы сказала, не «война», а «стычка», — поправила меня Блэк. — Но все ещё может поменяться. Мы понятия не имеем, с чего эти рейдеры на нас напали, сходу проявив агрессию, откуда они тут взялись и сколько их поблизости. Повозки с безоткатками как бы намекают, что как минимум кто-то их должен прикрывать…

— Контакт! Контакт!

— Я под огнём!!! Противника не наблюдаю!!!

— У них тяжелое вооружение, бьют на поражение! — на разные голоса взорвалась криками рация. Как только я выдал в эфир сообщение о нападении, следующие за мной, отставая на три-четыре километра разведчики максимально ускорились. Как оказалось, рейдеры тоже двигались не единственной группой из трех машин поддержки и разведчика-наводчика. В дюнах, ещё несколько минут назад пустынных и никому не нужных, словно пожар разгорался бой! И мы, разумеется, не стали ждать, пока кто-то соизволит наткнуться именно на нашу тэтэпэху.

Ориентироваться на слух, слившись с танком-артефактом, было, кажется, даже проще, чем воспользоваться собственными ушами. Не требовалось крутить головой, я сразу знал, где разворачивается ближайшая схватка, а Лина уже вела машину туда, словно по нитке. Через неполных две минуты выяснилось, что с помощью мы угадали.