Твердая Рука - [7]

Шрифт
Интервал

– Посмотри-ка на меня, – продолжал незнакомец. – Узнаешь?

– Нет. Незнакомец выхватил из костра пылающую головню, поднес ее к своему лицу и повелительно произнес:

– Смотри хорошо, Кидд!

– Твердая Рука! – невольно отшатнувшись, глухим голосом воскликнул бандит.

– Наконец-то узнал меня! – с язвительной усмешкой произнес незнакомец.

– Что прикажете. Твердая Рука?

– Ничего. Ты слышал наш разговор?

– До единого слова.

– Что ты об этом думаешь? Разбойник молчал.

– Говори, не стесняйся. Я разрешаю. Разбойник продолжал хранить молчание.

– Ты будешь, наконец, говорить? Приказываю тебе, слышишь?

– Что же, – неверным голосом заговорил разбойник, – я думаю так: раз уж враг попался, надо убить его.

– Это, действительно, твое мнение?

– Да!

– Что вы теперь скажете, дон Руис? – спросил Твердая Рука.

– Скажу, что не могу и не должен мстить своему бывшему противнику. О, конечно, в бою, обороняясь от нападения, я бы ничуть не постеснялся прикончить его. Но сейчас он безоружный пленник, и не моя рука должна покарать его.

– …что, раз мы лишены возможности передать этого человека в руки правосудия, нам следует отпустить его на все четыре стороны.

– Надеюсь, вы хорошо взвесили все последствия такого решения?

– Это решение подсказано мне моей совестью.

– Будь по-вашему, – сказал незнакомец и обратился к разбойнику, который в течение всего разговора не проронил ни слова, хотя его глаза беспокойно перебегали от одного собеседника к другому. – Встань! – сказал незнакомец. Бандит встал.

– Посмотри-ка на меня, – продолжал незнакомец. – Узнаешь?

– Нет.

Незнакомец выхватил из костра пылающую головню, поднес ее к своему лицу и повелительно произнес:

– Смотри хорошо, Кидд!

– Твердая Рука! – невольно отшатнувшись, глухим голосом воскликнул бандит.

– Наконец-то узнал меня! – с язвительной усмешкой произнес незнакомец.

– Что прикажете, Твердая Рука?

– Ничего. Ты слышал наш разговор?

– До единого слова.

– Что ты об этом думаешь?

Разбойник молчал.

– Говори, не стесняйся. Я разрешаю.

Разбойник продолжал хранить молчание.

– Ты будешь, наконец, говорить? Приказываю тебе, слышишь?

– Что же, – неверным голосом заговорил разбойник, – я думаю так: раз уж враг попался, надо убить его.

– Это, действительно, твое мнение?

– Да!

– Что вы теперь скажете, дон Руис? – спросил Твердая Рука.

– Скажу, что не могу и не должен мстить своему бывшему противнику. О, конечно, в бою, обороняясь от нападения, я бы ничуть не постеснялся прикончить его. Но сейчас он безоружный пленник, и не моя рука должна покарать его. Сквозь маску суровости, которую Твердая Рука придал своему лицу, невольно вспыхнула радость, вызванная этими благородными чувствами, так безыскусно выраженными. Снова воцарилось молчание, в продолжение которого каждый из этих трех людей ушел в свои мысли. Наконец, Твердая Рука обратился к бандиту, который стоял в прежней позе невозмутимого и безучастного ко всему происходящему человека.

– Ступай. Ты свободен, – сказал Твердая Рука, освобождая бандита от пут. – Но помни, Кидд: этому кабальеро, но не мне, угодно было простить тебя. Я ничего не забыл. Ты меня знаешь. Берегись же снова очутиться на моем пути! В другой раз не отделаешься так легко от справедливого возмездия. А теперь ступай!

– Ладно, Твердая Рука, запомню, – ответил Кидд не без затаенной угрозы, прозвучавшей как прощальное приветствие тем, кто подарил ему жизнь.

И, нырнув в кусты, он бесследно исчез.

Глава III. БИВАК[10]

Несколько минут до них еще доносился треск кустарника, ломающегося под ногами убегавшего во всю прыть бандита.

Наконец, все смолкло.

– Можете не сомневаться: теперь уж вы наверняка нажили себе в прерии непримиримого врага, – глядя исподлобья на дона Руиса, заговорил Твердая Рука. – Ну что же… вы этого хотели, ибо, надеюсь, вы не так наивны, чтобы рассчитывать на благодарность подобного негодяя?

– Мне жаль его, если он возненавидел меня за добро, оказанное ему мною в уплату за зло, которое он намеревался причинить мне. Но я не мог поступить иначе: я действовал по велению моей совести.

– Если вы и впредь намерены осуществлять на практике в здешних краях столь высокие принципы, я не поручусь за ваше долголетие.

– Все равно! Никто из моих предков никогда не нарушал девиза нашего рода!

– И этот девиз, кабальеро?

– «Храни свою честь, и будь что будет!»

– Что и говорить, прекрасный девиз, – усмехнулся Твердая Рука. – Дай Бог, чтобы он послужил вам на пользу. – И, окинув взглядом горизонт, он продолжал: – Светает… Не пройдет и часа, как взойдет солнце… Вот вы и узнали мое имя. Как видите, я был прав: оно ровно ничего не говорит вам…

– Вы ошибаетесь, сеньор, – живо прервал его дон Руис, – я уже не раз слышал это имя.

Твердая Рука так и впился глазами в юношу.

– Вот как! – воскликнул он чуть дрогнувшим голосом. – И, вероятно, это имя сопровождалось всегда неодобрительными эпитетами, которые создали у вас весьма нелестное представление обо мне!

– Еще одна ошибка, сеньор: это имя неизменно произносилось при мне как имя храброго кабальеро, человека с мужественным сердцем и недюжинным умом. Говорили еще, что какое-то тайное, никому неведомое горе побудило этого человека бежать от людского общества и влачить странное существование вечного скитальца. Мне рассказывали также, что этот человек сумел в самых тяжелых условиях, соприкасаясь ежедневно со зверскими нравами прерии, сохранить незапятнанным свое честное имя, что перед ним преклоняются даже степные пираты, с которыми ему приходится слишком часто сталкиваться во время своих скитаний. Вот что вызвало в моей памяти, сеньор, это имя, которое, по вашим предположениям, должно бы быть совершенно мне не знакомым.


Еще от автора Густав Эмар
Короли океана

С дальними странами, морской стихией, индейцами, золотыми приисками и прочими атрибутами приключенческой литературы французский писатель Гюстав Эмар (1818–1883) познакомился вовсе не в библиотеке. Еще мальчишкой он сбежал из дому и устроился юнгой на корабль, стремясь во что бы то ни стало добраться до «страны чудес» – Америки. Двадцать лет странствий позволили будущему писателю впрок запастись захватывающими сюжетами. В романе «Короли океана», завершающем одноименный цикл, с удивительной яркостью воплотился сам дух приключений: атмосфера свободы, битвы на земле и на море, захватывающие любовные истории, гордые и благородные герои – пираты, авантюристы, безжалостные к врагам, но честные и справедливые.


Береговое братство

XVII век. Панама. Отвергнутый сын короля Испании жаждет мести. Отплыв в Новый Свет, он присоединяется к грозному обществу флибустьеров и объявляет беспощадную войну своей родине на суше и на море.Гюстав Эмар (1818—1883) – писатель и путешественник, которого современники прозвали «французским Купером», прославился не только романами об индейцах, но и многотомным циклом о карибских пиратах.



Заживо погребенная

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.



Том 7. Авантюристы. Морские цыгане

В седьмой том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара входят романы «Авантюристы» и «Морские цыгане», описывающие подвиги флибустьерской вольницы.


Рекомендуем почитать
Убит в Петербурге. Подлинная история гибели Александра II

До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.


Агония. Византия

Книги Ж. Ломбара "Агония" и "Византия" представляют классический образец жанра исторического романа. В них есть все: что может увлечь даже самого искушенного читателя: большой фактический материал, динамический сюжет, полные антикварного очарования детали греко-римского быта, таинственность перспективы мышления древних с его мистикой и прозрениями: наконец: физиологическая изощренность: без которой, наверное, немыслимо воспроизведение многосложности той эпохи.


Бунтари и мятежники. Политические дела из истории России

Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.


Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Уроки немецкого, или Проклятые деньги

Не все продается и не все покупается в этом, даже потребительском обществе!


Трэвелмания. Сборник рассказов

Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.