Твари - [5]

Т.е. чиновники вернули то, что забрали три года назад. Они тупо выполняли Минздравовские тупые законы.

Тут до меня и дошло, что чиновники имеют  признаки идиотизма

1.Идиотизм – первая форма по превращению в идиота. Страдающих идиотизмом можно отличить от идиотов по тому, что они осознают, что и как делают.

2 они не умеют понимать прочитанное.

А вас не настораживает, что к Президенту во время прямых линий обратилось свыше 3,5 миллиона людей. Это означает лишь одно, что чиновники только

-ни чего не делают полезного, а лишь  мешают.

-получают деньги за ничего не деланье, т.е. воруют.

Вроде всё просто. Да не очень. Чиновники, составляют внешнюю оболочку по пути в Власти. Власть живёт сама по себе. Иногда, к ней чиновники допускают народ с их чаяниями. Во время прямой линии, сколько дорог было намечено перестроить, и сколько чиновников отправились в места не столь отдалённые.  Игра в демократию (говорите, чего угодно, а Власть получит лишь то, что баобабы- чиновники пропустят.) А они ничего и не пропускают.

Они бабло получают. А за бабло они душу дьяволу отдадут.

В общем, перефразируя известную фразу получим:

Хороший чиновник-мёртвый чиновник.

Так как я понял, что эти твари будут отстаивать свои тупые законы и ни хрена не делать!

А Матвиенко ляпнула на семидесятой годовщине Сталинградской Битве о том, что будет проведён референдум о переименовании Волгограда в Сталинград. А для меня это враньё звучало как оскорбление. Вот почему

Мой Сталинград

 Вначале Царицын, Сталинград, Волгоград меня не  трогал более, чем любой другой русский город. Меня больше волновало то, что, дожив до пятнадцати, я еще не был в Москве. Потом эти чудные мысли выветрились из головы, особенно когда я начал летать в качестве штурмана сначала в Архангельске, и возраст незаметно перевалил через двадцатилетний рубеж. Я уже достаточно много повидал, но… Начался 1982 год…

Так незаметно прошел год моего пребывания в Архангельске.  Мне даже уже казалось, что я профессионал, но это был фикция. Просто я был неплохим специалистом, но до истинного профессионализма было еще далеко.  Мне было даже доверено открытие рейса Архангельск–  Котлас–Волгоград. Я открывал не потому, что был таким хорошим штурманом, а потому, что один не мог, другой боялся, вот я и полетел.    Нормально долетели. Первый заход был с Волги, как раз над монументом Родина-мать. Обалдеть! Хоть и зима, а зрелище неповторимое. На меня Волга-матушка вообще гипнотически действует! Сели, а рядом старая полоса, на которой выложено: «Слава сталинским соколам!» Я тогда подумал: «Были сталинские соколы, а стали что… брежневские воробьи, что ли?

В 1983-м я уже летаю на Ту-134, а в 88-м мы ночью полетели в Казань–Волгоград. Вдоль Волги почти всегда стоят сильные грозы. Ночь, звезды вокруг, гроз не видно. И вдруг, мощный всполох, как будто на дискотеке включается цветомузыка, и эти кучевые облака уже видны, и видна вся земля и широкая Волга с ее неспешными поворотами…  Все это длится одну-две секунды, но это очень красиво.   Мы уже в Волгограде, узнали погоду, приняли решение на вылет, заправились, ждем пассажиров, а я сижу и читаю. Вдруг от порывов ветра самолет даже содрогаться начал и почти сразу пошел ливень. Я даже подумал, что мы не полетим и я еще почитаю, но пассажиров посадили, и мы запросили запуск. Пока не было наддува, ливневая вода стекала мне на стол, и дождь барабанил по обшивке. Когда мы по рулили, дождь усилился еще больше, и дворники лобового стекла командира и второго пилота забегали в бешеном темпе. Под руливаем к полосе, и я включил локатор, чтобы оценить обстановку.  Километров на пятьдесят-шестьдесят я видел лишь сплошную засветку, безо всяких лазеек.

– Николай Андреевич, я дырок не вижу, если взлетать, то низом будем шлепать километров пятьдесят-семьдесят.  А в этот момент на посадку зашел и не очень уверенно сел Як-40.   – Видишь же, сел! – Так ему ж деваться было некуда!  А мы зачем на рожон полезем?

 …От взлета, до того, как я смог увидеть первую дырку, прошло около восьми минут. Восемь минут болтанки, стены воды и адреналина… Мы летели, как на Ан-2: где сверкнет – туда и мы, а потом, найдя просвет в этой грозовой облачности, мы устремились. Примерно тогда я стал изучать Вторую Мировую. Узнал, что такое Сталинградская битва… С тех пор я уже никогда не называл Сталинград Волгоградом. Даже в воздухе, когда я выходил на связь, говорил: «Сталинград, контроль…»  Сталинград стал святым для меня, и я даже долгое время боялся посылать открытки моему другу из США с видами Волгограда, потому что это было слишком свято.

Я уже перебрался в мой родной Питер. Мы часто летали в Волгоград. Причем заход был в основном с курсом 293, с Волги, над Мамаевым Курганом. Придумали полет в Ереван с посадкой в Сталинграде.  Причем двумя экипажами. До этого летали туда и обратно без посадок. Ереван – это уже заграница, и за этот полет суточные дают. Всегда хотел в Сталинграде побывать.  Уж никак не думал, что в нашей 2-й эскадрилье только я  и могу в Ереван летать. Дело в том, что аэродром горный и нужно иметь 1-й класс и провозку, чтобы туда лететь.  Провозку в основном имели только те, кто за границу не летал, а я за границу и не летал, а допуск к тем полетам на все аэродромы ближнего зарубежья имел, поэтому полетел из Сталинграда в Ереван, а наши парни в ожидании нас, на Мамаев курган за меня съездили.