— Только в определённых кругах, — вставила женщина с каким-то подтекстом.
Осадив её предупреждающим взглядом, Скорпион повернулся к принцу.
— Мне и моей спутнице стоит употребить оставшиеся до рассвета часы на сон, — произнёс он тоном, приличествующим скорее лорду, который привык к тому, чтобы его словам повиновались, чем простому наёмнику. — Ваше предложение разделить с вами вино лестно, однако сегодня мы вынуждены его отклонить.
— Хотя, — вновь встряла тирошийка, не обращая внимания на гнев, полыхнувший в глазах лисинийца, — если дорога вновь приведёт нас в Дорн…
— Найдите меня, — подхватил её мысль Оберин. — У всех нас найдутся добрые истории, которыми можно будет развлечь друг друга.
— Разумеется, — озорная улыбка вновь расцвела на её губах, и женщина скользнула к принцу, остановилась перед ним. — А это — обещание, — привстав на носках, тирошийка коснулась губами его губ, слегка прикусив нижнюю, но отступила прежде, чем Красный Змей успел поймать её и удержать.
— И я запомню его, — уверил Оберин и посмотрел на лисинийца, лицо которого стало будто бы каменным.
— Ваше высочество, — отчеканил Скорпион с коротким кивком и, крепко стиснув запястье тирошийки, увлёк её ко входу в трактир.
Даже после того, как они скрылись из вида, Оберин некоторое время стоял, задумчиво глядя им вслед. «Что со мной, дорнийским хищником? — тряхнув головой, спросил себя он, сбрасывая наваждение и продолжая путь. — Обычно я не позволяю добыче ускользнуть…»
Лишь когда над Тенистым городом занялся рассвет, и солнце слегка приподнялось над высокими стенами Солнечного Копья, Оберин, стоя на террасе перинного дома, нашёл ответ на свой вопрос.
С этими двумя, наёмником Скорпионом и его проворной, точно змея, спутницей, Красный Змей не чувствовал себя хищником. Едва ли не наоборот.
