Твари Господни - [15]

– Вероятно, умер. Он не приходит уже лет пять, или шесть.

– Конфуций? Аарон? Калигула?

"Его задело, поняла она. – Он их действительно знал".

– Конфуций не приходит уже лет десять, – сказала она. – Но о его судьбе ничего определенного неизвестно. Говорят, он сменил личину. Это возможно?

– Иногда, – коротко ответил Август, но объяснять ничего не стал.

"И бог с тобой", – решила Лиса.

– Аарона убили в восемьдесят девятом, – сказала она.

– Аарона? – удивленно поднял брови Август. – Кто?

– Израильтяне, кто же еще, – горько усмехнулась Лиса, вспоминая так и оставшегося для нее безымянным Аарона. – В декабре восемьдесят девятого, в Тель Авиве.

– Город отстроили? – Август снова был совершенно спокоен.

– Говорят он не сопротивлялся, – осторожно сказала Лиса, которая знала, что называется, из первых рук, как погиб Аарон.

Туарег, который в восемьдесят первом учил ее драться, оказался не случайным свидетелем драмы, разыгравшейся на улице Шенкин в северном Тель Авиве поздним вечером восемнадцатого декабря 1989 года. Аарон назначил ему встречу в кафе, но опоздал, что случалось с ним редко, если случалось вообще. Туарег поужинал и допивал уже вторую чашку кофе, когда на улице появился Аарон. Он шел медленно, как будто просто прогуливался, а не шел на заранее условленную встречу, на которую к тому же уже сильно опаздывал. Где-то на полпути к кафе, в котором сидел Туарег, к Аарону подошел какой-то человек и разнес "королю Израиля" голову, стреляя практически в упор из какого-то крупнокалиберного пистолета. При этом один из сильнейших колдунов мира подпустил убийцу на расстояние вытянутой руки, никак на быстрое – а какое бы быстрое оно ни было! – движение, поднимающего оружие киллера, не отреагировал и защитить себя, кажется, просто не пытался.

– Говорят он не сопротивлялся, – сказала Лиса. – Никто не знает, что там произошло на самом деле, но он убит. Калигула тоже убит. Американцы вычислили его базу в Бразилии, и уложили туда семь крылатых ракет. Он как раз был в Городе, когда это случилось и продержался достаточно, чтобы успеть обо всем рассказать.

– Печально, – но по виду Августа трудно было понять, насколько опечалили его эти известия. – А что с Иаковом?

– Вероятно, умер, – тихо ответила Лиса, для которой Иаков был не просто знакомым человеком.

– Значит, никого из Первых[10] осталось?

– Да, – кивнула Лиса. – И поэтому я пришла к вам.

Но Август ее прямое обращение просто проигнорировал.

– Что происходит на Земле? – спросил он. К еде князь так и не притронулся, как, впрочем, и Лиса. Лишь покуривал трубку и пил вино.

– В каком смысле?

– В прямом. Что в это время происходило на Земле?

– Вы, что…? – но она даже не смогла сформулировать свою мысль до конца, потому что такого не могло быть.

"Он, что, хочет сказать, что не был на Земле пятнадцать лет?"

– Не хотите, не отвечайте, – любезно предложил Август и сделал глоток вина.

"Великие слова".

– Вам про какие страны рассказывать? – обреченно спросила Лиса.

– Не знаю даже, – пожал он плечами. – Европа уже объединилась?

– Да, в девяносто шестом году.

– Вся? – пыхнул трубкой Август.

– Вся, кроме Англии, – Лиса вдруг почувствовала, что у нее пересохло горло, и выпила несколько глотков вина, а потом достала себе дрянную болгарскую сигарету "Шипка" – единственный сорт, который удавался ей без "брака" – и тоже закурила.

– А Англия? – спросил Август, рассматривая ее сигарету с видимым интересом.

– Англия еще в девяностом объединилась с США.

– Забавно, – усмехнулся Август. – Возвращение блудной матери, или я чего-то не понимаю?

– Да уж, – усмехнулась Лиса, вспоминая заголовки газет того времени.

"Это вы, товарищ князь, еще мягко выразились. У нас грубее писали".

– Август, – она ожидала, что он как-нибудь, но отреагирует на то, как она к нему обратилась, однако князь только усмехнулся. На самом деле, поняла она вдруг, ему все равно. – Август, мы в тупике. В сущности, – она замолчала, собираясь с силами, потому что одно дело знать и совсем другое – сказать об этом вслух. – Еще немного, и можно будет считать геноцид свершившимся фактом.

– А может, оно и к лучшему? – тихо ответил Август. – Знаете, как говорят? Нет человека, нет проблемы.

– И вам никого не жаль?

– А людей, какими и мы когда-то были, вам не жаль? И ведь среди них наши с вами родные и близкие.

– Я знаю эту теорию, – покачала она головой. – Но разве нет другого пути?

– О чем вы, донна Рапоза? – холодно улыбнулся Август. – Вы что на самом деле верите в мирное сосуществование волков и ягнят?

– Почему бы и нет? – она знала, что говорит глупости, но, если их не говорить, придется сказать себе: "иди, и застрелись!"

– Потому что против нас действует фактор численности и времени, – ровным голосом объяснил Август. – При нашей численности нам просто не хватит времени, чтобы убедить самих себя и людей, что мы можем сосуществовать. Что происходит на Земле? Есть какие-то изменения в модус операнди?[11] Или все по-прежнему?

– Все по-прежнему, – вынуждена была признаться Лиса. – Нас нет и никогда не было. Этот вопрос просто не обсуждается. Причем везде, во всех странах мира. Газеты, радио, телевидение… Нигде ничего. Правда, иногда, что-то прорывается в Интернет, но…