Турухтанные острова - [35]

— У нас с мужем нет детей, — ответила Мадлен.

— Как это? — удивилась Клава.

— Дети связывают по рукам. А так мы где только не бывали! Куда хотим, туда и едем! Крым, Кавказ, Закарпатье. Каждый бархатный сезон — там. Посмотрите на меня! Разве вы дадите мне мой возраст?

— А сколько вам? — поинтересовалась Клава.

— О-о! Об этом женщин не спрашивают! — рассмеялась Мадлен. — У нас есть одна знакомая теннисистка, мастер спорта. Вы взглянули бы на нее до замужества! Шустрая, упругая, как теннисный мяч. Вышла замуж. Появился ребенок. И посмотрите, что с ней стало! Нет, мы с мужем решили пожить в свое удовольствие, не заводить детей.

— Да, ваш поезд уже ушел, — сказала Инна. Она и сама не поняла, как это у нее вырвалось. Но уж очень разозлила ее Мадлен с этим, произносимым, как заклинание, «муж». Конечно, несколько резко получилось. Но так ей и надо, чтоб не хвасталась.

Инна вышла из номера, спустилась на первый этаж, где в киоске продавались газеты. Возвращаясь в номер, она шла коридором, когда в одном из пустых в это время фойе из кресла ей навстречу поднялась Мадлен. Она, несомненно, специально здесь ждала Инну.

— Это жестоко! — подойдя и остановившись напротив, сказала Мадлен. Голос у нее срывался. — Что вы знаете обо мне? Да, собственно, ничего. Тем не менее, это вас не оправдывает. Надо быть осторожнее, чтобы не сделать человеку больно. Да, у нас не будет детей. И это — мой крест! Со мной случилось то, против чего предупреждают медики, но что у молодых женщин все же часто случается. Мы с мужем тогда только что поженились, не были обеспечены. Во всяком случае, так нам казалось. И поэтому, когда мы узнали, что у нас должен быть ребенок, мы решили — лучше не надо. Лучше подождать. Вы понимаете меня?.. У нас больше не было детей. И не может быть. Теперь уже само собой. Вы правы, мой поезд ушел!

Она повернулась и быстро пошла по коридору, почти побежала.

— Мадлен!

— Можете называть меня просто Маня!..

Наверное, надо было догнать ее, остановить, обнять, попытаться утешить. Но Инна не умела этого делать.

38

У Инны беспокойно забилось что-то в душе, когда утром, войдя в комнату, она увидела Олега. Только сейчас она поняла, что все минувшие дни тосковала по нему, но не захотела признаться себе в этом.

— Кто вчера разбросал здесь все бумаги? — раздраженно спросила она, пройдя к своему столу. И тут же подумала, что надо сдерживаться.

Олег стал угощать всех в комнате конфетами «Коровка», которые привез из Межциемса, — у них существовал такой обычай: из командировки всегда привозили что-нибудь.

Он вытряхнул конфеты из кулька на верстак.

— Угощайтесь!

Первым и здесь оказался Сережа. Подошли и остальные. Маврин положил несколько конфет Инне и Даше.

— Пробуйте. Вкусные!

— Как молоденькие дамочки! — тут же добавил Белогрудкин, оглянувшись на Дашу: отреагировала или нет.

— Послушайте, вам никогда не говорили… — повернулась к нему разгневанная Даша.

— Говорили, говорили, милочка! Мне все говорили, — прервал ее Юра.

Даша только вздохнула.

Взяв конфету, Инна вышла из комнаты. В конце рабочего дня она позвонила Татьяне Полевиной.

— Ты сегодня чем занята? Я хотела бы тебя увидеть, — сказала Инна.

— Я все время (собираюсь тебе позвонить. Давай обязательно встретимся! — обрадовалась Татьяна. — Сегодня очень удобно. Эдуард Иванович уезжает на дачу. Я совсем свободна.

Договорились, что они встретятся в половине седьмого в сквере на углу Кировского проспекта и улицы Братьев Васильевых. Татьяна жила недалеко оттуда.

Инна пришла на десять минут позднее, чем договорились, но все равно ей еще пришлось ждать. Татьяна прибежала запыхавшись, вела на поводке пуделя Артамошу.

— Извини, я немного задержалась. Эдуард Иванович решил взять с собой на дачу и Артамона. Позвонил около шести, там у него совещание, ему, как всегда, некогда. Попросил, чтобы я привезла Артамошу к восьми на Московский вокзал. Но мы с тобой еще успеем. Где-нибудь посидим, поговорим. А может, ты поедешь со мной?

— Нет, уволь! — сказала Инна.

— Ну, все равно, времени у нас еще навалом! Успеем посидеть и поговорить. Бежим скорее!

Они зашли в ближайшую мороженицу. Артамошу оставили на улице, привязав к поручню у окна, а сами сели за столик напротив. Артамоша их видел, подпрыгивал, просился к ним. Или сидел, часто переступая передними ногами, поскуливая, колотил по асфальту хвостом.

— Не обращай на него внимания, тогда он успокоится, — сказала Татьяна. — Как ты живешь?.. Девушка, если можно, пожалуйста, побыстрее! — попросила Татьяна официантку, которая обслуживала их. При этом она все время посматривала то на дверь, то на часы. Спрашивала то одно, то другое, не дожидаясь ответа. — Как там Мишка? Наверное, уже большущий?.. Вы где в этом году отдыхали?

— Ну хорошо, а если ты не придешь на вокзал к восьми? — перебив ее на полуслове, спросила Инна. — Тогда что?

— Что ты? — ужаснулась Татьяна, глянув на часы.

— Поедет на следующем поезде. В конце концов, сам мог бы зайти домой и забрать собаку.

— Я же говорила, у него совещание.

— Да нет у него никакого совещания! Так же, как мы с тобой, сидит сейчас где-нибудь с приятелями. Просто лень приехать. Ты плюнь и вообще не езди. Хоть один раз.