Турухтанные острова - [33]

Олег пошел к Пекке Оттовичу: «Как поступить?»

Пекка Оттович поднялся и заходил вдоль стола. Зазвонил телефон, но Пекка Оттович не снял трубку, искоса посматривал на аппарат, дожидаясь, когда прекратятся звонки, затем взял кусок мела и на доске, типа тех, что висят в школьных классах (она висела на стене позади стола, на ней обычно при лабораторных обсуждениях рисовали схемы), крупными буквами начертал:

«Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».

— Что, делать все самим? — удивился Олег.

— Видишь ли… — Пекка Оттович положил недокуренную сигарету. — Был один такой удивительный изобретатель — Чарлз Гудийр. Ты о нем что-нибудь слышал?

— Нет, — признался Олег.

— К сожалению, у нас его плохо знают. Этой фамилии я не нашел даже в энциклопедическом словаре. А ему принадлежит открытие вулканизации резины. Где только не применяется резина! А кто знает о Гудийре? Почти никто. Правда, и до него существовала резина, но такая, что затвердевала на морозе и делалась мягкой в тепле. Гудийр решил найти такой способ обработки, чтобы она ни при каких условиях не меняла своих качеств. Он полагал, что этого можно добиться добавкой какого-то вещества. И что только не использовал в качестве добавки: соль, сахар, песок, касторовое масло и, наконец, даже суп. Сейчас это, конечно, кажется смешным. Но перед исследователем тысячи путей. Не всегда так просто найти самый верный и самый короткий. Не получилось — еще не самое главное. Главное — не отчаиваться! Не опускать руки! Только тот добьется успеха, кто его хочет! И у Гудийра случались взлеты и падения. Казалось — нашел! Смеялся и плакал от радости. А потом оказывалось — ошибся. И начинал все сначала. Доходил до такой нищеты, что ослабевал от голода. Все же — искал. Семья его в конце концов не вынесла всего, и однажды дочь в отчаянии швырнула «проклятый материал» в топящуюся печь. Кусок выпал к ногам печально сидящего перед печуркой отца. Гудийр поднял его, чтобы положить обратно в печь, и увидел на краю белую полоску. И понял, чего до этого не хватало: нужна определенная температура нагрева! Случайность?.. На первый взгляд — да. Сам Гудийр никогда не считал это случайностью, а приводил как пример настойчивости и упорства. Я думаю, что он прав. Тому, кто не обладает достаточной настойчивостью, незачем идти в науку. А теперь пойдем и по методу Гудийра смешаем что-нибудь с супчиком, — казал Пекка Оттович, взглянув на часы. — Уже пять минут как обеденный перерыв. Куда пойдем, в буфет или в столовку?

После обеда, прямо из столовой, Олег пошел в бухгалтерию отчитаться за командировку. Возвращаясь, решил заглянуть в макетную мастерскую.

Его всегда поражала удивительная способность Пекки Оттовича в разговоре подвести собеседника к нужному решению; всякий раз получалось, будто ты к этому пришел сам.

Макетная мастерская — подразделение особое. В институте есть опытное производство, экспериментальный цех, тем не менее каждый начальник лаборатории или, по крайней мере, отдела стремится иметь свою мастерскую. В случае необходимости любую мелкую механическую работу можно выполнить не мешкая: нужный специалист под рукой. Говорят, что экономически, в общеинститутском масштабе, это невыгодно, но — удобно.

Все знают о существовании мастерских — куда их спрячешь: гудящие станки, верстаки, другое оборудование, — но делают вид, что не замечают. Тем более что но табелю ни в лаборатории, ни в отделе ни один слесарь или механик не числится, лишь регулировщики высокого разряда или старшие инженеры, которые настолько универсальны, что могут работать и на сверлильном станке.

Любопытный народ подбирается в таких «макетках». Обычно это специалисты высокой квалификации, чаще всего уже немолодые. Это как бы «первые скрипки» больших симфонических оркестров, но возрасту или по каким-то иным причинам покинувшие их. Таким мастерам не нужна специальная конструкторская документация, достаточно набросать эскизик «от руки». Прибежал, «наквакал», что-то, больше нечленораздельно, объясняя на пальцах, как глухонемой, а через час-другой зашел, и пожалуйста, — все готово. Да еще то сделано, что ты и сам не понимал. Но они требуют к себе и особого отношения: электроэлементы, например, должны быть поданы вовремя, и нельзя соваться за пять минут до обеда — лучше пережди, да не забудь как бы случайно прихватить с собой в мастерскую свежий номер газеты «Советский спорт». Все могут покапризничать и немножко покуражиться над инженером-разработчиком, от всех он зависит, а от него — никто!

Макетная мастерская отдела Суглинского находилась на первом этаже, в дальнем конце коридора. С утра она становилась своеобразным клубом. Немножко «потравить», какой-то десяток минут, заходили те, кто привык приезжать на работу рано, задолго до звонка.

Валом валили новоселы. У каждого из них в первые полгода после получения квартиры своеобразный психоз — менять все, что только можно сменить: умывальники, дверные и оконные ручки, краны, замки.

Руководил мастерской на редкость спокойный и немногословный Семен Семенович. Он приходил на работу всегда тщательно выбритый, освеженный одеколоном, в белой капроновой рубашке. Переодевался за ширмой, при этом в щель между шкафом и ширмой было видно, как он, осматривая себя в зеркале, долго и тщательно приглаживал над височками волосы, подправляя их смоченной расческой, и, только убедившись, что они находятся в идеальном порядке, величаво выходил из-за ширмы б синем халате и рубашке-ковбойке.