– Верно. Именно поэтому вы должны спрятаться на время, пока шумиха не утихнет.
– Я и Наруко – мы уедем, но Кабуто должен остаться.
– Конан…
– Он единственный хороший врач у Джирайи. И не спорь со мной.
– Нет, я буду спорить. Он ведь только-только стал отцом. Дай ему возможность насладиться этим, прошу тебя.
Наши взгляды сталкиваются в немой борьбе. Конан поджимает губы и качает головой.
– Нет.
– Почему?
– Если Саске будет ранен, а Кабуто окажется на другом конце страны, и из-за этого оборвется жизнь, что ты скажешь тогда?
Фантазия живо рисует мне бледное лицо, пустой взгляд, направленный в никуда и холодные ладони с невозможно тонкими пальцами. Я отгоняю видение усилием воли, но оно возвращается снова, настырное, наглое.
– Это наши проблемы, Конан. Мы сами виноваты в том, что происходит и готовы расстаться с жизнью в любой момент. Тем более всегда остаются обычные врачи. Сейчас я жив и здоров, верно?
– Может быть…
Сталь разогрета, можно ковать дальше – я берусь за дело со всей самоотдачей, на какую только способен.
– Уверен, среди людей Джирайи есть еще кто-то, способный держать скальпель. Тем более я не хочу, чтобы Кабуто подвергал свою жизнь опасности, когда у него растет дочка. Кстати, ты бы видела, как он истеричил, когда мы сидели в общем зале…
– Прекрати, – Конан отворачивается и быстро стирает слезинку тыльной стороной ладони. – Черт, ненавижу тебя за это. Я была уверена, что мое решение непоколебимо.
– Не реви, ребенка напугаешь, – строго комментирую, осторожно положив руку ей на плечо. – Не переживай. Мы выкрутимся, обещаю. Ах да, я же принес тебе одну хреновину…
Вытаскиваю из сумки небольшой мешочек, полный разномастных жемчужин, нанизанных на нитку.
– Пускай это будет оберег от дяди Наруто.
Конан с любопытством вытаскивает край нити, вертит в пальцах.
– Это жемчужины?
– Да. Я сам их вырастил на побережье. Хотел пришить Саске на фартук, но вот, нашелся вариант поинтереснее.
– Они все разные.
– Я экспериментировал. Повесишь над кроваткой – уверен, ни один монстр к Наруко не подберется.
Наконец, Конан улыбается искренне, от уха до уха.
– Там хоть мебель есть?
– Конечно. Всё, что нужно. И морской берег в придачу. Через дорогу, на другой стороне улицы, отличная закусочная, где работал Саске. А! Буду благодарен, если ты заглянешь в лодочную мастерскую к Ируке-сану, передашь от меня привет.
– Мы будем ждать вас в гости, – кивает она, бегло коснувшись моей руки. – Спасибо, Наруто. За все. Правда.
– Не благодари. Мы обязательно приедем и съедим ваши запасы.
– Оба, – прохладно добавляет она. – Живые, целые и невредимые, понял?
– Обязательно.
Когда я поднимаюсь, чтобы уйти, Конан вдруг приостанавливает меня.
– Дай палец.
– Зачем?
– Заткнись и дай.
Я протягиваю указательный палец. Хаюми подсовывает мою руку «мешку с костями». Хватательный рефлекс работает отлично – Наруко тут же сжимает новый объект пальчиками. Она уже наелась и смотрит по сторонам в поисках чего-нибудь интересненького.
Пока я стою, как истукан, обалдев от ощущений, Конан откидывается на подушку и смеется.
– Вот и стой так. А я посплю немного, ага? И смотри аккуратно, она у меня силачка, руку на раз-два сломает.
– Мамочки.
– А то.
Через несколько мгновений малышка отпускает мой палец, но прикосновение остается на коже нежным фантомом.
– Поздравляю, кстати.
– Спасибо, – расчувствовавшись, целую Конан в лоб. И она спокойно позволяет мне это, словно так и должно быть в нашей маленькой корявой семье.
Всё в порядке.
Ухожу я, с удивлением обнаружив в своем сердце давно забытое ощущение материнской близости. Мягкое чувство – спокойное, безмятежное.
Саске ничего не говорит, даже заметив на моем лице странную смесь боли и любви, в чистейшем ее виде.
Как только мы садимся в машину, достаю из сумки телефон. Два пропущенных от Гаары.
Саске молча заводит мотор, пока я вслушиваюсь в протяжные гудки. Как только они обрываются, и надломленный голос едва связывает буквы в слова, тело цепенеет и холод растекается от сердца, вниз, по коже и позвонкам, смывая спокойствие тонкими ледяными лезвиями.
– Киба… пропал.
Похоже, началось.
========== О достоинстве, кандалах и палаче ==========
Интересно, будь душа осязаемой и материальной, можно было бы снять с нее оболочку? Заживо, без предупреждения и без какой-либо подготовки? Подцепить острым стеклянным крюком и содрать кожу, игнорируя крики, просто потому, что кому-то так захотелось?
Я верю. Ведь мир постоянно убеждает нас в том, что это реально почувствовать. А то, что проявляется в чувствах, не может быть иллюзией.
Безумие. Вот что я вижу в непроглядно-темных глазах Саске, когда он отнимает сотовый от уха. Видеть больно, больно невыносимо, но слышать – еще хуже, еще кошмарнее.
Потому что его голос звучит как расстроенный музыкальный инструмент, который никто и никогда не сможет настроить снова.
– Джирайя звонил. Итачи поймали.
– И Кибу, – добавляю я. Реакция и шок у нас одинаковые, но чувствуем мы по-разному. Как будто и не жили вместе последние четыре года.
Хочется сказать что-то еще, спросить, обнадежить, но голос не слушается, а тело становится ватным. Мне это знакомо – однажды я уже смог выжить, обратившись куском мяса между двумя бетонными плитами.
