Тургенев - [38]

Вызовам не было конца. А после спектакля восторженная толпа, осыпая цветами карету артистки, провожала ее до квартиры.

Русские зрители сразу оценили бурную страстность и необыкновенное артистическое мастерство Виардо, диапазон ее голоса и ту легкость, с которой она свободно переходила с высокой ноты сопрано на глубокие, ласкавшие сердце ноты контральто.

Услышав впервые Полину Гарсиа в роли Розины, Тургенев был покорен ее талантом и с этого дня не пропускал ни одного спектакля приехавшей оперы.

Через некоторое время его друзья и знакомые передавали друг другу, что Тургенев без памяти от игры Виардо. «Он теперь весь погружен в итальянскую оперу и, как все энтузиасты, очень мил и очень забавен», — писал Белинский Татьяне Бакуниной.

Говорили, что, узнав о новом увлечении сына, Варвара Петровна побывала на концерте, где выступала Виардо, и по возвращении домой, будто сама с собой говоря, ни к кому не обращаясь, сказала: «А надо признаться, хорошо проклятая цыганка поет!»

Вскоре Тургеневу представился случай отправиться на охоту в обществе мужа Полины Гарсиа, Луи Виардо, а затем его познакомили и с самой певицей. Впоследствии Виардо шутливо рассказывала, что он был представлен ей как молодой помещик, превосходный охотник, хороший собеседник и посредственный стихотворец.

1 ноября — день, в который состоялось это знакомство, навсегда остался для него незабываемым.

«Привет Вам, самая дорогая, любимейшая, — писал Тургенев Полине Виардо из Петербурга в одну из годовщин знакомства, — привет после семилетней дружбы в этот священный для меня день! Дал бы бог, чтобы мы могли провести вместе следующую годовщину этого дня и чтобы через семь лет наша дружба осталась прежней. Я ходил сегодня взглянуть на дом, где я впервые семь лет тому назад имел счастье говорить с Вами. Дом этот находится на Невском против Александринского театра; Ваша квартира была на самом углу — помните ли Вы? Во всей моей жизни нет воспоминаний более дорогих, чем те, которые относятся к Вам…»

«Я ничего не видел на свете лучше Вас… Встретить Вас на своем пути было величайшим счастьем моей жизни, моя преданность и благодарность не имеют границ и умрут только вместе со мною».

С юношеских лет до последних дней жизни Тургенев остался верен этому чувству, многое принеся ему в жертву…

По окончании гастролей в Петербурге и в Москве итальянская опера стала готовиться к отъезду из России.

30 апреля 1845 года Варвара Петровна писала из Москвы: «Иван уехал отсюда дней на пять с итальянцами, располагает ехать за границу с ними же или для них».

Со службой в департаменте министерства внутренних дел все было покончено к этому времени. 10 мая из министерства был переслан петербургскому генерал-губернатору заграничный паспорт «для отставного коллежского секретаря Ивана Тургенева, отправляющегося в Германию и Голландию для излечения болезни».

Снова Кронштадт, потом пароход дальнего плавания, снова ветер и волны в безграничном просторе сурового Балтийского моря…

В разгаре лета мы уже застаем Тургенева на юге Франции в обществе Боткина и Сатина, а затем он, расставшись с ними, отправляется один «шляться по Пиренеям».

Не потому ли влекли его тогда к себе эти края, что рядом, за грядою гор, лежала родина Полины Гарсиа?

Потом он был в Париже и, по-видимому, получил приглашение погостить в имении супругов Виардо, расположенном в шестидесяти километрах к юго-востоку от Парижа. Местечко, носившее название Куртавнель, с его старинным замком, окруженным рвами, каналом, парком, рощицами, оставило незабываемое впечатление в душе Тургенева.

По возвращении из Франции он снова в Петербурге, в среде Белинского и его друзей. Литературная репутация Тургенева укрепляется день ото дня. Круг знакомств становится все шире и шире благодаря близости с Белинским. Теперь, кроме Герцена, Боткина, Анненкова, Панаева, Даля, Соллогуба, Аксаковых, у него завязываются отношения с молодыми литераторами, которые вскоре выйдут вместе с ним или почти одновременно с ним в первый ряд крупнейших писателей России.

У Белинского знакомятся с ним Некрасов, Достоевский, Гончаров…

Некрасов долго помнил, как восторгался Тургенев при первой встрече его стихотворением «Родина»:

— Я много читал стихов, но так написать не могу… Мне нравятся и мысли и стих…

Достоевский был пленен Тургеневым с начала знакомства: «На днях воротился из Парижа поэт Тургенев и с первого раза привязался ко мне такой привязанностью, что Белинский объясняет ее тем, что Тургенев влюбился в меня. — Но, брат, что это за человек! Я тоже едва ль не влюбился в него. Поэт, талант, аристократ, красавец, богач, умен, образован, 25 лет, — я не знаю, в чем природа отказала ему? Наконец: характер неистощимо-прямой, прекрасный, выработанный в доброй школе. Прочти его повесть в «Отечественных записках» «Андрей Колосов». — Это он сам, хотя и не думал себя выставлять», — так взволнованно писал брату в ноябре 1845 года автор «Бедных людей».

Правда, отношения с каждым из названных писателей в дальнейшем осложнялись, иногда без вины Тургенева, иногда по его вине, а порою без видимых оснований, и принимали далеко не идиллический характер.