Турецкий капкан: 100 лет спустя - [49]

Предчувствуя спинным мозгом разрушительные последствия для себя в случае участия в войне на стороне Германии, Турция воздержалась от вступления в войну на стороне Третьего рейха, хоть и явно ему симпатизировала (но на заключительном этапе Второй мировой войны нейтралитет Турции был тем более выгоден Германии). До последнего она не вступала и в антигитлеровскую коалицию, стремясь максимально долго усидеть на двух стульях.

На Тегеранской конференции ее участники впервые за время войны прозондировали вопрос о Проливах. Во время беседы глав правительств 30 ноября У. Черчилль заявил, что Советскому Союзу необходимо иметь выход к незамерзающим морям, чему англичане раньше противились, а теперь не имеют никаких возражений. И. В. Сталин заметил, что надо пересмотреть и вопрос о режиме Проливов: «Такая большая страна, как Россия, оказалась запертой в Черном море… Если теперь англичане не хотят душить Россию, то необходимо, чтобы они облегчили режим Проливов».

Участники беседы согласились, что еще будет время обсудить вопрос о портах в теплых морях и Проливах.

На заседании глав правительств 1 декабря 1943 г. У. Черчилль отметил, что режим Проливов следует пересмотреть уже хотя бы потому, что участником Конвенции Монтре является Япония, а Ф. Рузвельт выдвинул принцип свободного прохода Проливов военными и торговыми судами всех стран и установления над Проливами контроля великих держав.

Не сумев уговорить Турцию реально вступить в войну против Германии, осенью 1944 г. и зимой 1945 г. западные союзники добивались ее присоединения к антигитлеровской коалиции.

На Крымской конференции 4–11 февраля 1945 г. был затронут вопрос и о статусе Проливов. И. В. Сталин заявил: «Невозможно согласиться с тем, что рука Турции лежит на горле России», в то время как У. Черчилль согласился с тем, что «Россия, обладающая крупными интересами в Черном море, не должна зависеть от узкого прохода… Турок следует уведомить, что возможен пересмотр Конвенции Монтре… Туркам надо в то же время дать гарантии независимости и территориальной целостности».

Советский лидер заявил применительно к конвенции Монтре: «Этот договор устарел и изжил себя… Турции дано право закрывать Проливы, когда она этого пожелает. Необходимо изменить… порядок без ущерба для суверенитета Турции».

Речь шла о необходимости свободного прохода через Проливы советских военных кораблей в любое время. У. Черчилль и Ф. Рузвельт согласились с предложением И. В. Сталина о том, что министры иностранных дел трех держав рассмотрят, «какие изменения должны быть внесены в условия, касающиеся Проливов, изложенные в конвенции Монтре».

Обсуждая условия приема государств в ООН, И. В. Сталин отметил, что наряду с государствами — участниками войны, перенесшими тяготы и страдания, есть государства, в войне не участвовавшие, но спекулятивно желающие оказаться рядом с теми, кто станет победителем.

Эта характеристика относилась именно к Турции, объявившей войну Германии 23 февраля (!) 1945 г.

Произошло это сразу после предупреждения английского посла, высказанного министру иностранных дел Турции, что на конференцию в Сан-Франциско будут приглашены только те государства, которые объявят войну Германии до 1 марта 1945 г.

Таким образом, Турция убивала нескольких зайцев сразу — как участник конференции в Сан-Франциско участвовала в создании ООН и сохраняла отношения с союзниками, на поддержку которых надеялась в грядущем противостоянии с Советским Союзом.

СССР не имел формальных оснований вступать в конфликт с Турцией, тем более что между двумя странами с 1925 г. существовал периодически продлевавшийся Договор о дружбе и нейтралитете. В последний раз он продлевался на 10 лет в 1935 г., и срок его действия должен был истечь 7 сентября 1945 г. Но 19 марта 1945 г., за шесть месяцев до окончания срока действия, СССР, как это было предусмотрено в тексте договора, уведомил турецкое правительство о намерении не продлевать его. Турками это было расценено как начало конфронтации.

Новая империя СССР возвращала и прежние геополитические интересы. Империя требовала наличия баз в средиземноморье и океане, равно как и в свое время Российская империя. Действующий режим Проливов СССР уже не устраивал.

Но именно войны с Германией были наиболее благоприятным моментом для пересмотра статуса Проливов. И вновь момент был упущен — советско-германская война закончилась, а с ней исчезла и благоприятная внешнеполитическая конъюнктура.

Как тут не вспомнить позицию императорской Ставки, считавшей, что для взятия Проливов нужна особая война. История доказала еще раз ошибочность этой позиции.

В начале июня 1945 г. на встрече с турецким послом министр иностранных дел СССР В. М. Молотов сказал, что для того, чтобы завоевать советскую дружбу, необходимо вернуть Советскому Союзу восточные вилайеты, которые «вы взяли у нас, когда мы вышли из войны в 1918 г. весьма слабыми». Заявил министр и о предоставлении советскому флоту возможности базироваться в Проливах. Ответ был, что эти условия для Турции неприемлемы.

Теперь в борьбе за пересмотр статуса Проливов Советскому Союзу противостояли сразу четыре государства, фактически целая коалиция — Великобритания, США, Турция и Франция.