Турецкий капкан: 100 лет спустя - [22]

Таким образом, по мнению С. Д. Сазонова, Англия была в значительной степени ответственна за такой исход переговоров: «Имея войну против Германии и Австрии, мы не можем не стремиться избегнуть столкновения с Турцией и Болгарией из-за безрассудства Греции, опирающейся на попустительство англичан».

Такая ситуация сложилась в преддверии штурма Проливов — союзники не смогли даже дипломатически подготовить эту операцию.

О том, как виделась политическая конъюнктура в случае начала штурма Дарданелл, свидетельствуют четыре соображения У. Черчилля, которые были им приняты в расчет при подготовке операции:

1) появление английского флота перед Константинополем вызовет восстание греческого и армянского населения Турции и движение среди самих мусульман против младотурецкого правительства;

2) начинается «неминуемое» движение болгар на Адрианополь;

3) Россия сочтет себя вынужденной, как бы ни была тяжела обстановка на австро-германском фронте, принять участие в водворении креста над храмом Св. Софии — и тем самым поможет Англии довершить дело захвата Проливов и Константинополя (в то же время не имея достаточных сил, чтобы самой занять здесь доминирующее положение);

4) в случае падения турецких фортов в Дарданеллах Греция присоединится к Антанте, передавая свои вооруженные силы в распоряжение англичан.

Конечно, в значительной степени это был не политический расчет, а мечты британской политики об идеальном развитии ситуации.

Последняя посылка содержит в себе ключ к пониманию сути Дарданелльской операции в ее ранней фазе. Найденные Г. Китченером после закрытия александреттской темы «свободные» войска, используемые в качестве десанта, должны были оказать «нравственное воздействие» на Грецию и вовлечь ее в операцию.

Именно приобретение такого выгодного геополитического союзника, как Греция, было важнейшей целью операции-демонстрации у Дарданелл для англичан.

Следовательно, первоначально суть Дарданелльской операции мыслилась в овладении Грецией при поддержке Англии Проливами и Константинополем (с интернационализацией последнего), в то время как Англия, осуществляя демонстрацию и поддерживая греков в Проливах, получала контроль над нефтяными районами Ближнего Востока (александреттская операция).

Итак, Дарданелльская операция фактически проводилась против России, точнее — против установления ее владычества в Проливах.

Этим объясняется и внезапный перелом в настроении Э. Венизелоса, когда он уже 24 января 1915 г. страстно доказывал королю, что Греции следует немедленно принять участие в войне и не только не противодействовать (ради привлечения к делу Болгарии) сербским уступкам в Македонии, но и самой добровольно отказаться от Кавалы. Его меморандум, представленный королю 30 января, был посвящен территориальным приобретениям в Малой Азии и надежде, что территория Греции в перспективе будет удвоена.

В то же время С. Д. Сазонов сообщил англичанам, что Россия не будет препятствовать оккупации Галлиполи Грецией, но при условии, что французское и британское правительства примут меры к тому, чтобы Греция не препятствовала русской политике и русским интересам в вопросе о Проливах. Русская оговорка, поддержанная Францией, весьма разочаровала греческое правительство.

Переговоры Англии, Франции и России в Афинах 14 февраля, имевшие целью простимулировать Грецию выступить на помощь Сербии (в связи с отправкой туда двух союзных дивизий, будто бы страхующих ее против нападения со стороны Болгарии), показывали, что от теории двукратного увеличения территории до практического оформления приобретений — огромная дистанция, а без согласия России, не желавшей допустить греков в Константинополь, но готовой втянуть ее вооруженные силы в борьбу с Австрией, решить вопрос не удастся. В итоге Э. Венизелос ответил отказом на вступление Греции в войну — и этот отказ, как было заявлено, будет действовать до тех пор, пока Антанте не удастся привлечь на свою сторону Румынию. Греческий премьер назвал вступление Греции в войну на указанных союзниками условиях «актом безумия».

О значении Балканского полуострова для дела Антанты говорят следующие мысли, изложенные на заседании британского Военного совета 26 февраля 1915 г. с рассмотрением роли основных театров военных действий, сложившихся к этому моменту.

1. Россия. Не следует ожидать, что Россия в течение предстоящих месяцев сможет с успехом вторгнуться в Германию. Однако можно рассчитывать на то, что она свяжет и задержит весьма значительные германские силы на своем фронте. Нет оснований предполагать, что Германия сможет в какой-либо срок перебросить на Запад около 1 миллиона бойцов, нужных ей против России.

2. Англо-французские позиции на Французском фронте весьма сильны и не могут быть подвергнуты обходному движению. Союзные позиции и силы во Франции несравненно более значительны, чем в начале войны. Поэтому союзники должны приветствовать всякое германское наступление самого крупного масштаба. Шансы отражения его будут благоприятными, но даже если потребовалось бы отступление на другие позиции, более крупные потери германцев, чем у союзников, представляли бы хорошую компенсацию. Причем на этот результат не могли бы оказать решительного влияния четыре или пять британских дивизий.