Турецкие генералы и адмиралы в русском плену (XVIII - XX вв.) - [6]

.

Законы в общих чертах определяли права, обязанности и пределы юридической ответственности пленных генералов; порядок и правила их финансового, продовольственного, квартирного, вещевого, транспортного и медико-санитарного обеспечения; обязанности российских органов управления и должностных лиц, связанные с эвакуацией и интернированием османских военачальников и т. п. Однако необходимо подчеркнуть, что на законодательном уровне правовое положение пленных в полной мере начало регулироваться лишь в период Крымской войны 1853–1856 гг., т. е. уже на заключительных этапах русско-турецкого вооруженного противостояния[18].

V. Указы высших органов власти и государственного управления вплоть до середины XIX столетия оставались главнейшими источниками правовой регламентации режима содержания в России иностранных пленников, особенно из числа высокопоставленных лиц. При этом (что касается последних) ведущая роль здесь принадлежала актам строго адресного, персонифицированного характера, исходящим непосредственно от главы государства!

Такой подход был традиционен для отечественной системы управления военнопленными. К примеру, еще в ноябре 1672 г. царь Алексей Михайлович, «сведав» о том, что донские казаки «ходили под Азов», где «в полон взяли азовского паши брата», который теперь находится у них «на окупу на двух тысячах рублях», писал в своей указной грамоте Донскому войску: «И как к вам ся наша Великого Государя грамота придет, <…> И вы б, атаманы и казаки <…> азовского паши брата, также и иных вязней, которые у вас взяты ныне под Азовом, до нашего Великого Государя указа, держали у себя; а без нашего Великого Государя указа, на окуп и на размену не давали»[19].

Если говорить несколько детальнее и применительно к рассматриваемым хронологическим рамкам, то надо отметить, что вплоть до середины XIX в. глава государства своими актами определял пункты интернирования пашей; утверждал (по представлению ГК на ТВД) размер денежного довольствия трехбунчужным пашам; принимал окончательное решение о перемещении генералов в пределах России; назначал им единовременные безвозвратные выплаты в виде: подъемных пособий, субсидий на пошив обмундирования, вознаграждений в связи с возвращением на родину и т. п. По окончанию войны император устанавливал сроки репатриации османских военачальников, а также разрешал некоторые другие вопросы (например: о покупке дома и (или) земельного участка турецкому генералу, не пожелавшему вернуться в отечество; об устройстве в России его родных и близких и пр.)[20].

Что касается иных высших органов государственного управления, то они, как правило, лишь конкретизировали и детализировали повеления монарха в части касающейся, например, маршрута эвакуации паши, используемых при этом видов транспорта (гужевой или водный), условий его расквартирования в «пункте водворения», норм обеспечения провиантом и другими видами довольствия и т. п.[21]

VI. Нормативные приказы ГК на ТВД регламентировали режим содержания османских военачальников не только в период нахождения их при действующей армии, но и вплоть до прибытия в места интернирования. Говоря детальнее, ГК на ТВД своей властью устанавливал пашам размер денежного содержания (в XVIII столетии — всем, а позднее — только двухбунчужным), соответствующий положению каждого из них в военно-политической иерархии Османской империи. Он был вправе не только вернуть пленнику холодное оружие, но и позволить ему вести переписку со Стамбулом, равно как с любыми корреспондентами, находящимся в России и за ее пределами (переписка эта, разумеется, контролировалась). Он обеспечивал личную безопасность паши и сохранность его имущества, назначал офицеров конвоя, «прикреплял» к генералу персонального переводчика и фельдшера (при необходимости), а в конечном итоге — организовывал эвакуацию пленного военачальника, обеспечивая того «как деньгами на путь, так и всем потребным по пристойности чина его»[22].

VII. Акты органов регионального управления и местного самоуправления, по сути своей, мало что добавляют к уже изложенному выше. Как правило, это были распоряжения частного характера, например, о ремонте и меблировке предназначенных для пашей жилых помещений; о порядке обеспечения пленных продуктами питания, дровами, водой и пр. как в местах интернирования, так и в пути следования; об отводе генералам и лицам, составляющим их свиты, квартир на этапах эвакуации; о выделении для них лошадей, повозок, а также сопровождающих из числа местных жителей, предназначенных для того, чтобы в пределах своего уезда обеспечивать бесперебойное движение паши (т. е., при необходимости очищать от снега дороги, ремонтировать мосты, настилать гати и т. п.).

Что касается основных количественных и качественных характеристик плененного генералитета, то в общем виде они представлены нами в Таблицах 1 и 2. В качестве предварительных замечаний к ним отметим следующее:

1. В Таблицу 1 включены лишь те военачальники, факты пленения которых мы смогли более или менее достоверно подтвердить путем анализа и сопоставления информации из различных источников. Сведения, вызывающие серьезные сомнения, в Таблицу 1 не включены, почему круг упомянутых в ней лиц может не вполне соответствовать содержанию официальных реляций, служебной переписки, мемуарной литературы и последующих исторических исследований.