Турако - птица печали - [5]

Мальчик уснул. Туман жирной пеленой затягивает лунный свет, и отблеск его в море угасает. Осторожно, чтобы не упасть, Пьер переносит ребенка в гостиную. Укладывает его на диване. В потемках Жюли закрывает ставни, Зиа сметает пыль с рояля. Их обеих трогает заботливость Пьера.

Пока Пери поливает катальпу, растущую в порфировой вазе посреди лужайки перед домом, Большой Турако улетает с верхушки пальмы, где он сидел весь день. Его полет отвлекает внимание Зии, и она вхолостую машет по воздуху метелкой из перьев, думая, что сметает пыль.

II

"Иногда у нас с тобой возникают разногласия. Это не имеет значения. Не надо бояться несовпадения мнений. Ведь мы не хотим сделать больно друг другу. Ты можешь многому научить меня. И я тоже могу кое-чему тебя научить. Ты должна высказывать мнение о моих работах, поскольку все больше и со все большей отдачей в них участвуешь. Ты должна также делиться со мной твоими сомнениями, твоими опасениями, твоими пожеланиями и мечтами. Я не буду делиться с тобой моими сомнениями и пожеланиями. У меня их не осталось.

Ты одна из очень немногих людей, кто может дать мне то, что другие не могут. Ты мне нужна, как свет. Смысл жизни для меня - мои исследования, статьи, а теперь и ты. Причем ты стала для меня самым настоятельным и самым необходимым аргументом моей жизни. Пусть те, кто не понимает, помалкивают. А те, кто понимает..."

От волнения Камбэ с трудом читает это незаконченное послание, оставленное Пьером среди записей, испещренных поправками, словно это не личное письмо, а что-то вроде карточки из картотеки, хранящейся в сундуке в его комнате. Этот сундук составил весь багаж Пьера во время поездки из метрополии на Остров. Приехав, он тут же раздал большую часть того, что привез: одежду, не нужную в местных условиях, лишние безделушки. Оставил себе сборники стихов, личные документы, письма, фотографии, измерительные и оптические приборы, которые ему нужны для археологических изысканий.

Рекомендованный Жюли портной сшил для него пару широких брюк и курток из хлопчатобумажной бледно-желтой ткани, чтобы не было слишком жарко на солнце. В любую погоду он носит соломенную шляпу, подарок садовника. Пьер отдал ему за нее свои золотые часы: с тех пор, как он научился узнавать время по солнцу, они ему не нужны. А когда солнце за тучами, то и знать точное время вообще нет надобности.

Камбэ перечитывает письмо, удивившее его своей грустной нежностью: сдержанность Пьера с окружающими, и тем более с близкими людьми, делала вроде бы маловероятными такие излияния, тем более в письмах. Что это, упражнение в стиле без конкретного адресата? Или строки из какого-то рассказа, который он пишет тайком от всех? Камбэ кладет листок бумаги на папки, которые ему предстоит обработать и, не дожидаясь Пьера, как всегда отдыхающего после обеда, поскольку ночью его мучает хроническая бессонница, отправляется трудиться на раскопках, замедлившихся из-за наступления сезона дождей.

Излюбленное место лесных духов, отдыхающих от своих ночных злодеяний, - пещера, где он ведет раскопки, находится на склоне холма. Она защищена от порывов холодного ветра, но не от грязевых потоков и камнепадов. Здесь жили многие поколения туземцев. Последние из них замаскировали вход, посадив перед гротом, в нарочитом беспорядке, тиковые деревья, листья которых они использовали, когда красили свои одежды. Вход заслоняет также плотное заграждение из карликовых манговых деревьев и акаций с гроздьями цветов. Каждый раз прежде, чем войти туда, Пьер и Камбэ должны прошептать заклинания, которым их научила Зиа, чтобы избежать неприятностей со стороны невидимых и капризных хозяев этих мест. После того как их удастся задобрить, духи служат надежной охраной от грабителей.

Ребель относится к раскопкам с недоверчивым безразличием, а то и с иронией. Тем не менее требует регулярно докладывать ему обо всех находках. Раз в месяц Камбэ представляет во Дворец правительства копию списка находок, обновляемого им ежедневно. Просматривает ли их Ребель? Неожиданно заглядывая на раскопки, он никогда о них не упоминает. Ему кажется, что такой игрой в неопределенность он держит Пьера в повиновении. Тот же поддерживает такую иллюзию, лишая власти возможности проверить точность и правдивость составленных отчетов.

На белесом небе ни облачка. Плотный туман несколько смягчает жару, но делает ее еще более опасной. Камбэ никогда не защищается от прямых лучей солнца. Он работает снаружи, продолжая очищать разбитую статуэтку, большую часть которой Пьер уже восстановил: лапы хищника, ноги копытного, мужской член, женская грудь и гладкая, юная, увенчанная каской голова вождя-воителя. У фигурки этого загадочного двуполого существа не было видно подбородка и губ. Осторожными движениями зубной щетки и пинцета, единственных инструментов, которыми Пьер разрешает работать, Камбэ высвобождает сантиметр за сантиметром эту часть лица. Он дует на слой пыли так же нежно, как дул бы на ресницы младенца, чтобы разбудить его. Берет фрагмент кончиками пальцев и кладет его на табурет. Красота улыбки, появившейся после расчистки, вызывает улыбку и у него самого, будоражит, как будоражило появление на свет людей или животных, когда он при этом присутствовал. Он отходит от своего сокровища, прислоняется к стволу пальмы-ареки, на верхушке которой бесхвостые крысы лакомятся ягодами, закрывает глаза и представляет себе, с каким восхищением, с каким сильным, но сдержанным волнением будет молча смотреть на это Пьер, его учитель, приближающиеся шаги которого он уже слышит.