Тупой Амур - [49]

Хэт и Миш так напились, что о возвращении домой не было и речи. Миш плюхнулась на диван, а Джерри, обнаружив замечательное противодействие алкоголю и помня о своих ночных обязанностях, уложил Хэт в свою кровать.

Чтобы добраться поскорее, он взял в сарае старый велосипед Присциллы. Это была старомодная штука, которую хозяйка называла «каретой мясника», хотя, как утверждал Джерри, никакого мясника ни на чем подобном никто никогда не видел. У велосипеда были огромные громоздкие колеса, плетеная корзина спереди и непомерно длинный руль. Конструкция вызывала у велосипедиста ощущение, будто бы он сидит на кочерге; дотянуться до руля было необычайно трудно, если, конечно, думал Джерри, Бог не наградил человека такими длинными руками, что при ходьбе он шаркает о землю костяшками пальцев. Езда на «тачке мясника» была настоящим мучением. Джерри был уверен, что похож на старую библиотекаршу из рассказа Агаты Кристи, и, по мере того как крутил педали, чувствовал себя все более глупо. По пути он постарался не заглядывать в свои любимые места. Подъехав к квартире Джимми и сойдя с велосипеда, он подумал о том, что по окончании дежурства оставит велосипед и вернется на общественном транспорте.

Ужасный дом постройки шестидесятых годов, в котором находилась квартира Джимми, оказался, к счастью, напротив небольшого парка, и деревья возле входа предоставили Джерри именно то прикрытие, которое ему было нужно. Он посмотрел на окно гостиной Джерри и увидел, что света там нет. Было одиннадцать часов. Джерри редко курил, а если и курил, то только тогда, когда чувствовал себя мерзко. Курево он с собой прихватил, сообразив, что таким образом сумеет скоротать время. Джерри закурил сигарету и задумался: «А что это я здесь, черт побери, делаю?» Ему не часто приходилось слоняться ночью в незнакомых местах, но, когда такое случалось, это обычно приводило к более интересному результату, нежели тот, который он надеялся сегодня получить. Ну да ладно, если его помощь принесет Хэт счастье, можно и постоять.

Закуривая шестую сигарету за двадцать минут, Джерри подумал: «А не заходит ли это за границы дружбы?» Джимми никогда ему особенно не нравился, но и сильной антипатии он к нему не испытывал. Просто считал, что для Хэт этот парень недостаточно хорош.

Прошли очередные десять минут, во время которых Джерри раздумывал о том, как бы не отморозить ноги. Он припомнил документальный фильм на эту тему, в котором говорилось, будто бы без пальцев на ногах человек не может ходить. Джерри заводился из-за мелочей и всегда склонялся к самому худшему варианту. Если у него болела голова, значит, у него не выявили опухоль мозга. Если болело колено, значит, рак коленного сустава. Если на плечо падала волосинка, значит, ему грозило скорое облысение.

Прошел час, и Джерри понял, что с него хватит. Он слишком сильно замерз для того, чтобы в случае появления Джимми действовать разумно. Кроме того, совершавший обход полицейский как-то не в меру задумчиво посмотрел на него. Джерри боялся, что его с минуты на минуту арестуют.

Но только он принялся усаживаться на велосипед, как вдруг заметил мужчину, приближающегося к дому Джимми. Джерри напрягся, затаил дыхание и застыл на месте. Он не хотел привлекать к себе внимание. В темноте он увидел, что ростом этот мужчина был с Джимми и цвет волос у него такой же, хотя в темноте трудно было точно определить. Мужчина вошел в дом и исчез. Будучи оптимистом и подгоняемый страстным желанием согреться, Джерри решил, что наверняка видел Джимми, но лучше его не трогать, предоставив это Миш.

– Этот парень был на мотоцикле? – нетвердым голосом спросила Миш, приподнимаясь на локте.

Джерри застал ее спящей без задних ног на диване. Он долго тряс ее, прежде чем разбудил. Ему было непонятно, почему она наслаждается безмятежным сном, тогда как ему пришлось вынести столько мук.

– Э-э-э… да нет. Но я уверен, что это он. Желая быть первым, кто доставил радостное известие, и стараясь предоставить вескую причину того, почему он ушел с дежурства, Джерри быстро перешел с позиции некоторой неуверенности к полной убежденности в том, что он видел странствующего жениха Хэт.

– Сомневаюсь. Джимми не может быть без мотоцикла.

И Миш бревном рухнула на диван.

– Мотоцикл мог сломаться или еще что. А если все-таки он?

– Завтра схожу, ладно? Дай мне, пожалуйста, поспать, у меня голова раскалывается.

И она натянула на голову толстое одеяло, которое дала ей Присцилла.

– Ну вот! Кому-то из нас приходится ночи проводить на снегу и ветру, переносить всякие неудобства, беззаветно служа интересам нашей приятельницы, без малейшей при том жалобы, тогда как другие… – гневно пробормотал Джерри.

– Иди спать! Снега нет, выехал ты сразу после десяти, а сейчас еще и часу нет, хотя ты должен был провести там всю ночь, – простонала Миш.

Джерри поджал губы и вышел из комнаты. Забираясь в постель рядом с Хэт, он заключил, что проделал отличную детективную работу, лавры за которую получит позднее. Он уснул, напевая про себя мелодию из любимого детективного сериала «Кэгни и Лейси».

На следующее утро, чувствуя себя просто отвратительно, Хэт и Миш поплелись к себе домой. Они с радостью провели бы целый день у Присциллы, но не могли здесь сделать то, что им настоятельно требовалось: унять головную боль. Хэт особенно хотелось остаться – тем самым она на весь день избавлялась бы от маминых звонков и ее неожиданных визитов. Присцилла тем временем без конца включала на полную громкость арии из своих любимых опер, что и заставило их отправиться домой. Благодаря своему крепкому здоровью Присцилла не знала, что такое похмелье, хотя и пила как сапожник.