Туполев - [188]

…Особенные отношения сложились у него с некоторыми соседями по даче на Николиной Горе, прежде всего с академиком П. Л. Капицей. Два этих выдающихся естествоиспытателя были, по всей видимости, глубоко симпатичны друг другу. С Петром Леонидовичем Андрей Николаевич вел глубокие беседы, в частности, касавшиеся общефилософских вопросов, соглашаясь с тем, что в последние 200–300 лет человечество сконцентрировалось на постижении тайн материального мира в ущерб сокровищам мира духовного.

Касались они и принципа неопределенности в квантовой механике, вспоминали теоретическое противостояние Эйнштейна и Бора. Андрею Николаевичу ближе был детерминизм Эйнштейна, он казался ему основой создания единой теории взаимодействия частиц. Как когда-то Жуковский занимал более консервативную позицию при оценке спора М. Планка с А. Эйнштейном, так теперь Туполев поддерживал ставшего более консервативным А. Эйнштейна в его дискуссии с Н. Бором.

Другим близким приятелем А. Н. Туполева был еще один сосед — академик Александр Павлович Виноградов — организатор и руководитель Института геохимии и аналитической химии имени В. И. Вернадского АН СССР. В свое время, как ведущий специалист в области аналитической химии, он был привлечен к работе по созданию атомного оружия и атомной энергетики в Советском Союзе, возглавил работы по аналитическому обеспечению производства делящихся материалов высокой степени чистоты. В 1949 году после испытания атомной бомбы А. Р. Виноградову было присвоено звание Героя Социалистического Труда и присуждена Сталинская премия I степени. В 1953 году он основал и возглавил первую в стране кафедру геохимии МГУ, был избран академиком АН СССР. Исключительно разносторонний и тонкий человек, он заслужил искреннее расположение А. Н. Туполева, нередко бывал у того в гостях и принимал у себя. Благо их дачи на Николиной Горе были совсем рядом.

Всех этих великих ученых объединяло сочувственное отношение к религии, сохранить которое, пронести через феерию событий XX века в России было далеко не просто.

…Поздней осенью 1972 года Андрей Николаевич простудился. Несколько дней он лежал дома — на даче, затем, по настоянию дочери, был определен в больницу МПС в Покровском-Стрешневе.

Вечером 22 декабря 1972 года, когда проведать его пришли сын и дочь, они долго беседовали. Андрей Николаевич говорил, что хорошо бы поехать всем вместе на дачу, собраться у стола… А летом, тоже вместе, укатить в санаторий в Крым, в его любимую Нижнюю Ореанду, встретить там старых знакомых… Отдохнуть… Дети ушли поздно вечером, обещали обязательно прийти завтра.

А в ночь на 23 декабря 1972 года Андрей Николаевич умер.

Похоронен он был в Москве на Новодевичьем кладбище, на островке среди асфальта, где уместились две могилы: его и скульптора С. Т. Коненкова.

Вскоре после смерти Андрея Николаевича Туполева при поддержке все тех же всесильного министра обороны страны Д. Ф. Устинова и министра авиационной промышленности П. В. Дементьева на должность генерального конструктора крупнейшего ОКБ страны был назначен сын Андрея Николаевича Туполева — Алексей Андреевич.

Алексей Андреевич Туполев (1925 года рождения) с 1949 года, после окончания МАИ работал в ОКБ Туполева на различных должностях, пройдя все инженерные ступени, начав с должности инженера-расчетчика. Позднее, рядом с ведущими конструкторами туполевского ОКБ, имевшими не только колоссальный талант, знания, опыт, а порой и амбиции, Алексею Андреевичу пришлось непросто. Многие помнили его мальчишкой, другие молодым инженером, начинающим конструктором, и признать его вышестоящим начальником были готовы немногие.

В последние годы жизни отца наряду с разработкой серийного варианта Ту-144 А. А. Туполев активно занимался совершенствованием летных данных многорежимных ракетоносцев Ту-22М2 и Ту-22М3, стратегического бомбардировщика-ракетоносца Ту-95МС и внедрением в эксплуатацию самого массового советского пассажирского реактивного самолета Ту- 154Б…

С предельной настойчивостью и последовательностью Алексею Андреевичу, уже как генеральному конструктору, приходилось отстаивать новые решения и доказывать необходимость эксплуатации Ту-144.

Внедрение в эксплуатацию сверхзвукового Ту-144 требовало от гражданской авиации новых усилий: усовершенствования существующих ВПП, систем Управления воздушным движением, диспетчерского оборудования, уровня технического обслуживания… Пришлось бы смириться и с характерным для сверхзвукового Ту-144, как и для «Конкорда», повышенным расходом топлива. Аналогичная ситуация складывалась, когда внедрялись реактивные двигатели. Но тогда в стране хватило политической воли и настойчивости в реализации решений. Но в новых условиях министр гражданской авиации маршал авиации Б. П. Бугаев, когда-то активный сторонник внедрения реактивной авиации, при активном содействии своего заместителя Ю. Г. Мамсурова, воспользовавшись катастрофой под Москвой, когда погибли два бортинженера, и врожденной интеллигентностью и ненавязчивостью А. А. Туполева, сделал все, чтобы прекратить эксплуатацию сверхзвукового, но излишне хлопотного пассажирского самолета. Для министра и его зама так было, конечно, спокойнее. В результате штатная эксплуатация Ту-144 была остановлена, не получены многие необходимые данные, а позднее и вся программа создания этого выдающегося пассажирского самолета была подвергнута сомнению. Наступала эра, когда личное начинало возобладать над общественным. Вскоре прозвучал лозунг: «Обогащайтесь!» Спешная реализация этого положения чиновниками привела к краху страны, промышленности, национального самосознания…