Тупик Гуманизма - [55]

Вдруг… будто воздух закончился внутри колпака. Квестор вздрогнул, вытаращил глаза: удушье, нет кислорода! Но нет, он дышит, дышит, все в порядке. Просто… почему-то стало жарко. Капли пота посыпались с бровей. Опять чудится какой-то кошмарный бред.

Он все-таки прервал сеанс раньше времени: выдернул голову из прозрачного шлема, фыркая, потряхивая выбритыми ушами, продел руки в обжигающие рукава халата, подставленного услужливо подскочившей электровешалкой. Вышел из гигиены – мысли катаются и стукаются в голове, как шары на бильярдном поле:

«Кто и как отрезал здание от электронных коммуникаций?»

«Кто и как смог нанести увечья жильцам на расстоянии, не проникая в их квартиры?»

Зарегистрированные контакты с гамма-призраками сходны в одном: призраки никогда не нападают физически, они вообще не вступают в физический контакт с существами нашей реальности. Гамма-эффекты либо вселяют страх, либо ослепляют, либо разрушают неодушевленные объекты (здания, транспортные устройства, роботов). Но никогда еще эти гости из смежной реальности не наносили людям ударов, не ломали ребер, не душили.

Квестор прошел в кабинет, взмахом руки разбудил небольшой камин в стене, пламя мелкими язычками разбежалось по синтетическим дровам. Он терпеливо подождал, пока подкатит, кряхтя, любимое старенькое кресло. Опустил тело на сиденье, закутался по пояс в электрический плед. Часы в стене показывали 01:30. Ну вот, начинается рабочая ночь.

«Занятно, – подумал вдруг Порфирий, – у каждого великого детектива был свой узнаваемый, особый стиль работы, а у меня – нет». Шер Лок Гольмс играл на скрипке, Вилтер Фавст лепил фигурки из глины, а потом дробил их специальным молотком. Комиссар Нэйб О'Кофф в часы наиболее напряженной работы мозга отправлялся ловить бабочек. Кто-то включал на полную громкость Вагнера и раскачивался в гамаке, были и такие, кто мог нащупать разгадку сложного дела только в состоянии наркотического бреда. Литот понимал, что он никогда не станет великим детективом, если не выработает собственный, оригинальный способ концентрации интеллектуальных сил. Между тем ничто не помогало ему работать – ни музыка, ни вино, ни рукоделье.

Все, что он мог сделать – это просто сесть в кресло, накрыться пледом и – тихо шевелить мозгами. Единственное условие: работая, он должен был непременно что-то жевать, причем непрестанно. Да еще изредка вскакивать и ходить кругами по комнате. И теребить пуговицы на халате, хватать и ставить на место пресс-папье, линейку, лупу, ножницы, бронзовые статуэтки кумиров. И еще, конечно, грызть ногти – невзирая на вопли домового о нарушении гигиенических норм. И нервически рисовать забавные нонсенсы тонко очиненным карандашиком на чистом листе, покрывая лист за листом бессмысленными картинками вместо умных мыслей. И – выбегать на улицу, чтобы прогуляться три минуты до детской площадки, а потом – стремглав бросаться обратно домой, чтобы записать, не забыть ценную мысль, промелькнувшую, как искра между полушариями. Наконец, он страдал глупой привычкой – машинально забегать в гигиенический зал и с разбегу обрушиваться в теплую пену, совершенно забывая о том, что делает это уже четвертый или пятый раз за вечер.

Электроплед никак не мог нагреться, тонкие стержни карандашиков ломались. Снова и снова гасло шипящее синеватое пламя на жертвеннике перед культовой пирамидой, в которой на отдельных полочках стояли бронзовые статуэтки профессиональных божков: Марса, Минервы, Фобоса, Деймоса, Гармонии, Стрибога, Перуна, Тора, Зигфрида и дюжины других, чьи имена Литот никак не мог запомнить [16].

Квестор нарисовал на листке милого паучка с улыбающимся человеческим лицом. Гамма-призраку не обязательно наносить удары самому, он может вдохновить на эти подвиги кого-нибудь другого – человека или робота.

Возможно ли существование преступной группы, руководимой гамма-призраком, в состав которой входят обычные граждане, попавшие под влияние призрака? Что, если допустить существование некой мини-секты, членами которой являются программисты, колдуны, боевики, логистики – а начальствует, идейно вдохновляет их гамма-призрак?

Секты были классической специализацией Департамента социально опасных и нетипичных преступлений. Интуиция не обманывала квестора: это было его дело. Без секты не обошлось, он чувствовал это нутром.

Безусловно, террогруппа под руководством гамма-призрака – это нечто новое в истории преступного мира. Допустим, гамма-призрак – девушка-старуха или ребенок из квартиры номер 100. Тогда рядовые члены преступной группы – без сомнения, те трое жильцов, которые не пострадали от нападений.

Кир Вилор Урбан пугающе похож на специалиста по электронным сетям, именно он смог бы выполнить задачу по изолированию здания от внешнего мира и выведению из строя электроники в квартирах, включая большинство камер слежения. Так решается первая загадка.

Остается выяснить, кто мог осуществить физические атаки на жильцов. Приходится выбирать между Линдой Гейей Целестой и Хари Эрцгерц. Обе – слишком хрупкого телосложения, отнюдь не похожи на агрессоров и едва ли способны сбить с ног здорового мужчину. А уж тем более – вышвырнуть из окна преторианского штурмовика Фанданго. У Линды и у Хари тончайшие ручки и аккуратные ноготки на пальчиках. На профессиональных боевиков они все-таки никак не похожи. Тогда… каким образом жильцы получили свои увечья и травмы?