Туманян - [28]
Туманян не представлял возможность существования национальной литературы без фольклора. Еще в ранний период своей литературной деятельности он подчеркивал огромное значение устного народного творчества для развития литературы. В 1894 году Туманян говорил о столетних стариках, которые часто встречались ему в деревне. «Каждый из них — житница, музей преданий, сказаний, народных верований. Многие их рассказы, обычаи, сказания дошли до нас из глубокой старины; они отражают жизнь и нравы наших предков, являются созданием их мысли… Вот где источник армянской литературы, вот откуда должен черпать свои силы армянский романист, поэт, писатель!» Сказки, легенды, пословицы и поговорки, фольклор в целом Туманян воспринимал как жизненный, исторический опыт народа, его мудрость, его философию.
У Туманяна была сильна потребность постоянного общения с массами; у него было горячее желание жить среди народа, постоянно ощущать связь с ним. «Какое великое дело, — писал он Ф. Вартазаряну, — когда писатель имеет возможность путешествовать, изучать свой народ, изучать его старинные предания, его язык и обычаи! Каждый раз особо остро чувствую эту потребность, когда бываю среди народа.»
Армянский поэт всю свою сознательную жизнь любовно и бережно собирал памятники устного народного творчества, считая их самым драгоценным материалом для писателя. Детство и юность Туманяна прошли в деревне, среди народа. В поздние годы, переехав в Тифлис, ом часто оставлял город, уезжал в деревню, собирал вокруг себя стариков крестьян и слушал их рассказы. В течение многих лет он записывал варианты сказки «Тысячеголосый соловей» и каждый раз с волнением узнавал о новом рассказчике, о новых неизвестных ему видоизменениях популярной сказки.
В 1890 году летом Туманян приехал в Шулаверы. Крестьяне рассказали ему о девяностолетнем старике, который знал сказку «Тысячеголосый соловей». Поэт, не теряя времени, поспешил к нему.
Доехав до деревни, он остановился у дома сказочника, вошел в избу и не хотел верить своим глазам: в полумраке, у стен, печально опустив головы, стояли крестьяне, а на столе лежало безжизненное тело сказителя. Туманян вместе с другими оплакивал смерть старика. «Кто знает, — говорил он, — какие драгоценности он унес с собой навсегда?»
Отсутствие планомерного собирания фольклора волновало армянского писателя и доставляло ему немало тревог. «Наш народ с удивительной быстротой забывает свои сказания и легенды… Старики умирают, унося с собой свои знания, а их дети, обремененные заботами, заучивают новое, забывая о старом.»
По мнению Туманяна, поэзия приобретает силу и вес только облагороженная творениями народа. Он не только сам записывал живые рассказы о старине, но и просил своих друзей делать то же самое. Многих из них судьба забросила в далекие, захолустные деревни, где сохранились старинные варианты сказок и легенд.
Интересовали Туманяна также различные народные поверья.
В легендах и преданиях, где изображение реальных исторических событий выступало вместе с чудесным, сказочным элементом, Туманян находил самобытный мир народной поэзии. Фольклор был одним из основных источников творчества армянского поэта, откуда он черпал темы многих своих произведений. Для чуткой, восприимчивой натуры писателя иной раз нужен был лишь внешний толчок, простодушный рассказ крестьянина или сказание, живущее в памяти народа, чтобы в поэтическом воображении возникла законченная картина, полная поэзии и драматизма. Именно такова творческая история многих произведений Туманяна, в том числе одной из его первых легенд, источником которой явилось предание об острове Ахтамар в Ванском озере. В легенде Туманяна повествуется, как на острове одиноко живет красавица Тамар, как каждой ночью к далеким его берегам, привлекаемый лучами огонька, смело плывет юноша:
(Пер. К. Бальмонт)
Ованес Туманян. С фотогр. 1890 г.
Агаян и Туманян.
Но недолго длится их счастье. Злые, жестокие люди разведали «тайну любящих сердец». Они гасят далекий свет, и юноша во мраке ночи «в обманчивой надежде» тщетно бьется с волнами, губы его шепчут: «Ах, Тамар!» и он погибает в пучине разъяренных вод.
Так объясняет народное предание происхождение названия острова, связав его с романтической историей любви, что и послужило основой легенды Туманяна.
В 1901 году поэт побывал в горной местности Джавахк[23], славившейся своими певцами и сказителями.
Автор рассказов из деревенской жизни, писатель Джавахеци>37 вспоминает о путешествии Туманяна по окрестностям села Гандза. Они вместе бродили в горах, заходили в хижины пастухов, слушали их песни. Но главной целью прогулки было желание поэта видеть озеро близ села, где родился армянский поэт Ваан Терьян>38. С этим озером было связано старинное сказание.
Лишь к вечеру они добрались до Парваны. Стало прохладно. Потянуло свежим ветром. На вершине Абула в бледных тонах сумерек дымились облака. На озере было неспокойно. Темно-синие волны с шумом разбивались о берег. Туманян был взволнован. Он молча бродил по берегу. На обратном пути поэт не проронил ни единого слова. Вернувшись в деревню, отказавшись от еды, он закрылся у себя в комнате и не выходил до тех пор, пока не была закончена работа над прологом поэмы. «Наконец, он вышел, — пишет Джавахеци, — глаза горели, как звезды во мраке ночи, лицо было ясное и светлое, как восходящее солнце. С характерной улыбкой на устах, стал он у стола, подняв правую руку, и прочитал вступление к «Парвана».
