Туманы Серенгети - [100]
— Нет, — она сжала мою руку. — Я имею в виду не съездить в гости. Сегодня, когда я увидела, как ты отпустил эти шарики, я поняла, что ты был со мной, когда должен был быть с Лили. Под тем деревом. Рядом с ней. Если бы тело Мо было похоронено, я хотела бы быть там. У меня этого нет, но есть у тебя. И там не только Лили. Там твои родители, твой дед, вся твоя семья.
— Давай не будем снова об этом, Родел. — Я начал вставать.
— Ты не слушаешь, — она сдавила моё запястье. — Я сказала, что я скучаю по Танзании. Я люблю это место, — она показала жестом вокруг нас, — но Танзания… она меня изменила. Это было как открытие чего-то, что я искала, не зная об этом. С тех пор я не была прежней. Я бы осталась, Джек, но я не могу просто прыгнуть, не могу одна. Мне нужно было, чтобы ты держал меня за руку, потому что это было страшно, потому что я не могла сделать это одна. — Она провела пальцем по серебристому шраму на моей руке, который служил напоминанием о столкновении с К.К. — Я скучаю по Гоме и Схоластике, и Бахати. Я скучаю по сырому, мускусному запаху земли. Я скучаю по заснеженным пикам гор и баобабам. Скучаю по дикому жасмину на крыльце. Скучаю по пещерам и Стоуни Тангавизи. Скучаю по раздражению, злости, удивлению, волнению, спокойствию.
Я слушал её молча. Я точно знал, что она имеет в виду. Танзания была у меня в крови, под кожей, в костях. Слышать, как Родел скучает по ней, было чертовски страшно, потому что открывало возможности, на которые я никогда не смел надеяться. Выбор всегда стоял между Родел и фермой. И я должен был выбрать что-то одно. Дом был там, где Родел, и не важно, бился ли я головой о потолок каждый раз, когда спускался по лестнице. Вот так я сходил по ней с ума.
— Я немного в тупике, потому что взяла здесь ипотеку, — тараторила она, скорее самой себе, чем мне. — Но я могу продать дом. И уйти из школы. Но что я буду делать на ферме? Мне придётся найти работу. Но мы посреди пустоты. Опять же, что ты будешь делать здесь? Я тебя знаю. Ты не сможешь долго сидеть, сложа руки, ничего не делая.
— Я могу выращивать лаванду, — я перебил её поток мыслей. — Мы можем устроить лавандовую ферму. Я знаю землю и знаю небо. Между нами говоря, я могу вырастить практически что угодно. Мы можем завести малышей с розовыми пухлыми щёчками. Повсюду будут резиновые уточки. Ты можешь продолжать преподавать. Или нет. Как захочешь.
— Малышей, — улыбнулась она. — С тобой, — её взгляд устремился вдаль, будто она представляла их маленькие лица. — Нарисуй мне ещё одну картинку, Джек, — она закрыла глаза и откинулась назад. — Но на этот раз в Танзании.
— Я мог бы оставить ферму. Ты бы оставила коттедж. Это было бы наше маленькое любовное гнёздышко. Ты бы собирала кофе и мирилась с сумасбродной старушкой. Твой начальник будет требовать от тебя всякие непристойности. Работа будет долгой. Зарплату будут выдавать арахисом — как раз достаточно, чтобы оплатить коттедж. Мы будем навещать Схоластику. Бахати может сидеть сзади с Гомой, но слева от неё. Она сейчас наполовину глухая на то ухо, так что это сработает отлично. Мы можем завести малышей с розовыми пухлыми щёчками. Повсюду будут резиновые уточки. Ты можешь учить их на дому и, может быть, каких-нибудь других детей тоже. Сейчас они проделывают долгий путь, чтобы попасть в школу. Ты могла бы научить их думать, вместо того, чтобы говорить, что им думать, чтобы, когда они вырастут, они были лучше нас. Но выбор будет за тобой. Всё, что захочешь.
Жёлтая уточка плавала, пока Родел молчала, по-прежнему с закрытыми глазами. Верхушка её соска выглядывала на меня через пузыри. Мокрые локоны волос исчезали под поверхностью. Губы слегка изогнулись. О чём бы она ни думала, это было что-то хорошее.
— Да, — сказала она, когда наконец-то открыла глаза. — Я очень этого хочу.
— Какую часть?
— Всё это. Я хочу всего этого с тобой. Здесь. Там. Это не особо важно. — Она подвинулась к краю ванны так, что я почувствовал её дыхание на своих губах. — Но прямо сейчас, когда я открыла глаза, со мной осталась картинка зелёных качелей на крыльце красивого белого дома. Это то, что тронуло моё сердце. Так что я остановлюсь на этом. Поехали в Танзанию, Джек. Давай попробуем.
В её голосе были искренность и волнение — искра чего-то, что не оставило у меня сомнений по поводу того, чего она хочет этого не для меня, а для себя. Оказывается, в конце концов, она была авантюристкой — исследователем, как и остальная её семья. Она готова была прыгнуть вместе со мной, и от этого моё сердце стало до невозможности больше.
Я захватил её влажные губы, и меня охватила необходимость поглотить её, впитать её каждой своей порой. Я скинул с себя одежду и залез в ванну, сначала одной ногой, а затем другой. Родел завизжала. Резиновая утка пискнула, когда я сжал её. Вода полилась на пол.
Было скользко, неудобно и совсем сумасшедше, но мы рассмеялись, потому что были под кайфом от любви и паров бесконечных возможностей.
— Да, чёрт возьми! — прорычал я, царапая зубами её мягкую, нежную шею. — Поехали в Танзанию. Но я надеюсь, что ты помнишь, что я сказал. Если ты когда-нибудь снова туда придёшь, я заявлю на тебя права. Ты моя, Родел Харрис Эмерсон. Вся моя.
Шейда и Трой родились в один день в разных концах земного шара. Он – баловень судьбы, человек с большими деньгами и талантами. Она – беженка, покинувшая родной Иран и обосновавшаяся в Канаде. Девушка из хорошей семьи, которой пришлось выйти замуж по договоренности. Между Шейдой и Троем пропасть, но именно в ее глубинах и зарождается настоящее чувство. История их любви охватывает три десятка лет, множество встреч и писем. Но может ли быть у нее счастливый финал?«Вау! Сексуальный, дерзкий, очень мощный дебют.
Говорят, что необходим двадцать один день, чтобы возникло привыкание. Врут. На протяжении двадцати одного дня она держалась. Но на двадцать второй день она отдала бы что угодно за сладкое забытье смерти. Потому что на двадцать второй день она осознает, что ее единственный выход означает верную смерть одного из двух мужчин, которых она любит. Запоминающийся рассказ о страсти, потере и искуплении. «Бумажный лебедь» — это загадочная, напряженная и вместе с тем трогательная история любви, включающая интригу и неизвестность.
Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…
Самый верный способ обратить на себя внимание парня, который тебя не замечает, — заставить его ревновать. Решив так, юная Грейс попыталась разыграть спектакль, в котором роль своего мнимого возлюбленного отвела молодому человеку, не вызывающему у нее никаких чувств, кроме дружеских. Девушка и предположить не могла, что ситуация выйдет у нее из-под контроля и режиссером спектакля станет вовсе не она…
Роковые страсти не канули в Лету, — доказывает нам своим романом создатель знаменитой «Соседки».В тихом предместье Гренобля живет молодая семья. В пустующий по соседству особняк вселяется супружеская пара. Они знакомятся и между ними завязывается дружба, при этом никто не догадывается, что несколько лет назад двое из теперешних респектабельных соседей пережили бурный роман. Вновь вспыхнувшая страсть — уже между семейными людьми — приводит к трагической развязке…(Фильм с аналогичным названием снят во Франции.
Когда Рекс Брендон впервые появился на кинонебосклоне, ему предлагали только роли злодеев. Чем более безнравственным он представал в первых сценах, тем больше женщины восхищались его раскаянием в конце фильма. Лишь Старр Тейл, обозреватель новостей кино в газете «Санди рекордер», была исключением. Она постоянно повторяла, что Брендон просто высокомерный тупица, который думает, что любая женщина побежит за ним, стоит ему только подмигнуть…
Что происходит, когда закончились отношения, но осталось имущество? Его начинают делить… Но только не Маша Ульянова и Даниил Германов в романе Ольги Кентон «ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ». Эту парочку вовсе не волновали денежные вопросы. Но однажды они поняли, что любовь прошла, и решили, что это еще не повод разъезжаться по разным квартирам.Так, бывшие возлюбленные остались жить под одной крышей, втайне надеясь, что это не помешает каждому из них вновь устроить личное счастье, но теперь на всю жизнь…Что же у них получилось в действительности? Легко ли видеть новых подружек своего бывшего возлюбленного или отвечать на телефонные звонки незнакомых поклонников? Дружба это или всего лишь временный, необъяснимо-странный перерыв в отношениях?Роман «ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ» — одновременно грустная и смешная история о любви, фоном для которой стала современная московская жизнь, такая привлекательная и далеко не всегда понятная…
