Туманы сами не рассеиваются - [21]

— Вы болтались в окне как цель, противник в два счета снял бы вас оттуда, понимаете?

— Понятно, ну что толку, если я окажусь на земле со сломанными ногами?

— Для этого мы с вами и учимся, чтобы прыгать, но ног не ломать. Повторите упражнение еще раз! Вперед!

Вторая попытка оказалась намного лучше, чем думал Кениг.

— Ну, вот видите! — обрадовался Ульф. — Получилось же!

— Вы правы, товарищ фельдфебель… Все засмеялись, не сдержался и Кольхаз.

Ульф посмотрел на часы, сообразив, что пора отрабатывать все упражнения в комплексе.

Через четверть часа все прошли через штурмовую полосу. Ульф был доволен.

Солдаты грязные, усталые, но довольные возвращались в казарму.

У ворот стоял обер-лейтенант Гартман. Он жестом подозвал Рэке к себе. Фельдфебель принял положение «смирно» и хотел было доложить, но офицер жестом остановил его:

— Я засекал время, получилось у вас не очень хорошо, но и не совсем плохо. Если так и дальше пойдет…

— Думаю, что пойдет.

— Как-нибудь на досуге поговорим об этом. Учебный день закончился благополучно.

7

Перед Новым годом столбик термометра неожиданно упал ниже отметки двадцать, а затем вдруг наступило потепление, но не настолько сильное, чтобы таял снег. Однако через несколько дней снова ударили морозы.

Отношение Рэке к Кольхазу за это время внешне не изменилось. Разговаривали они только в случае необходимости, а вообще-то Кольхаз старался как можно меньше попадаться фельдфебелю на глаза.

Ульф дважды пытался вызвать солдата на откровенный разговор, но, натолкнувшись на его безразличие, отказывался от своего намерения.

Однажды в понедельник обер-лейтенант Гартман вызвал к себе фельдфебеля.

— Полчаса назад, — начал офицер озабоченным тоном, — линия проводной связи на правом фланге вышла из строя. Точная причина пока не известна. Возможно, что просто обрыв, и только… Унтер-офицер-связист сейчас в отпуске, а вы, как мне известно, немного разбираетесь в связи.

— Немного действительно разбираюсь. Во всяком случае, я постараюсь…

— Но ведь вы только сменились с наряда, а тут еще холодище такой как назло…

— Это ничего, — проговорил Ульф. — Обрыв телефонного провода я найду…

— Хорошо. Но кого же мне послать с вами? Подождите-ка…

— Если вы разрешите, я сам подберу ребят из своего отделения.

— Ребят ваших заморозим: простояли восемь часов в наряде на таком холоде, а тут еще… Посмотрите, что делается на улице!

Ульф посмотрел в окно, за которым было видно низкое, затянутое свинцовыми облаками небо. Резкий ветер гнал по земле снежные вихри.

— Все равно нужно попробовать, — сказал Ульф.

— Хорошо, я согласен, — проговорил офицер. — Возьмите у гауптфельдфебеля необходимый инструмент и через десять минут доложите мне.

Ульф направился в комнату своего отделения. Кольхаз сидел за столом и читал письмо, которое он, видимо, только что получил. Шонер и Поль лежали на койках, а долговязый Кениг сидел на стуле, упершись ногами в батарею парового отопления.

— Докладывать не надо! — сказал Рэке, увидев, как Шонер вскочил с постели.

— Что, ноги замерзли, товарищ Кениг? — обратился он к солдату.

— Немножко, товарищ ефрейтор! Пока холод по моим ногам доверху дойдет, сколько времени пройдет! Мой папаша говорил, что ничто лучше грога не помогает человеку, когда он замерз.

— Садитесь, садитесь. И слушайте, что я вам сейчас расскажу.

И фельдфебель рассказал солдатам о задании, которое ему только что поставил обер-лейтенант.

Кениг задумался, почесал затылок, Шонер что-то медлил, и лишь один Поль первым изъявил желание пойти с Рэке.

Вторым поднялся Кольхаз. Сунув письмо в карман, он решительно заявил:

— Я тоже пойду, если вы, конечно, не против!

Ульф с удивлением посмотрел на солдата.

— До двадцати ноль-ноль вы свободны и, как я знаю, собирались пойти в село. Я сам подписывал вам увольнительную.

— Я действительно туда собирался, но дело это не срочное, — улыбнулся Кольхаз. — А ребята и без этого промерзли до костей.

— Добро. Тогда собирайтесь: через десять минут мы отправляемся.

«Вот это случай! — подумал Ульф. — Кольхаз жертвует своим свободным временем, более того, увольнительной… Интересно, ради чего он это делает?»

* * *

Около трех часов дня Рэке и Кольхаз вышли на поиски обрыва линии.

— Нам нужно спешить, в пять часов уже стемнеет, и, если мы до того времени не найдем обрыв, тогда до следующего дня ждать нужно, так что пошли скорее, — заметил Рэке.

Ветер дул им прямо в лицо. Шли вдоль линии связи, которая вела в сторону границы.

Ульф, стараясь не потерять провод из виду, так напрягал зрение, что на глаза набегали слезы.

Когда они уже шли по лесу, Кольхаз вдруг остановился и громко выругался:

— Черт возьми! Мне только этого и не хватало.

Фельдфебель подъехал к нему, чтобы посмотреть, что у него случилось.

— Крепление оборвалось, — Кольхаз концом лыжной палки показал на ботинок.

— Я полагал, что вы проверили лыжи, прежде чем брать их, — заметил Ульф.

— Я сегодня на них полдня ездил, все было в порядке, я думал… — Заметив укоризненный взгляд Рэке, он добавил: — В будущем я буду более внимателен, а теперь что случилось, то случилось…

— Да-а… — протянул Ульф. — При таком снеге пешком мы и до двенадцати ночи не обойдем участок…