Туманы Эвернесса - [33]

I

Ворон влетел в Эвернесс со стороны моря, чтобы ветер не снес здания и не вырвал деревья.

Под развалинами дамбы, прямо около утесов, стояли на якоре три черных корабля: клипер и два галеона. Стоял ясный день, ни одного кэлпи не было видно. Гиганты, которых он видел в последних новостях, по-прежнему бродили по западу и среднему западу. От трех сверхъестественных созданий, которых прогнал Аполлон, не осталось и следа.

По берегу моря бросило множество вооруженных людей в черной форме и голубых шлемах. Было и несколько людей в лиловом, группа моряков с парусника расположилась на лужайке. Южное крыло чинили; поврежденные секции окружали леса.

Серые облака раздались вправо и влево, и Ворон стал спускаться к земле; штормовой ветер объявил о том, что он приближается.

С самого начала Ворон понял, что обычные люди могут видеть его, потому что немедленно послышался треск выстрелов, и в куполе парашюта появилась дыра.

Прежде чем он успел погасить в себе гнев, одна молния убила человека, который стрелял в него, другие огненные стрелы ударили по кричащей толпе.

Он приземлился среди трупов. Трава дымилась. Посражавшись с лямками парашюта, Ворон расстегнул их. Лодыжки болели.

«Хватит, успокойся», сказал он себе.

— Гром! В доме и вокруг слишком много народа. Пускай все потеряют сознание! Пускай туман и облака соберутся вокруг меня и закроют от лишних глаз. А, погоди… С кораблей идет подкрепление? Смерч! Отгони их подальше в море.

Окруженный собравшимся туманом Ворон пошел к дому. Там пришлось ударить электрическим током еще троих, и спустя десять минут все враги, находившиеся в самом особняке и вокруг, уже лежали без сознания в боковом дворике, с руками, прижатыми к шее, за исключением тех, кто попал под разряд грома во дворе.

Ворон соорудил стену из молний, которая окружила и защитила людей, а сам опять одел парашют и дал перенести себя на верхушку крутого утеса. Оттуда он внимательно осмотрел все три корабля. Один, цвет которого ему понравился, он пощадил, два других утопил, только животы тюленей остались плавать среди обломков.

Ворон приземлился на верхней палубе оставшегося корабля, и, после недолгих переговоров, принял саблю из рук сдавшегося капитана.

— Надеюсь, я все хорошо продумал, — прошептал он самому себе. — И не забуду, что могу слишком сильно полюбить это волшебное кольцо.

И приказал капитану ставить паруса и плыть на темную сторону Луны.

II

Над кораблем взошли незнакомые созвездия, и Ворон понял, что находится в странных водах.

Он вышел из кабины капитана и, переступая через лежащих без сознания матросов, по лестнице поднялся на палубу.

Огромный ночной горизонт; вокруг раскинулось широкое дикое море, высокие волны, скорее похожие на водяные холмы, безостановочно пробегали над черной бездной, сверкая в свете незнакомых звезд. Запах соли уменьшился, как если бы они были далеко от берега.

Даже в полутьме Ворон видел, что палуба судна завалена мусором, рядом с бухтами с канатом валяются кучи деревянных обломков и заржавленных кусков железа.

На этом корабле ничто не казалось исправным или блестящим, за исключением дыбы, которую Ворон выбросил за борт прошлым вечером.

Когда он остановился посредине палубы, кто-то, находившийся наверху, уронил мешок с мусором и потрохами. Мешок, пролетев на дюйм от головы Ворона, разбился об палубу, запачкав всю его одежду пятнами жидкого дерьма.

— О, простите, Милорд, — сказал радостный голос.

Ворон взглянул наверх: два палубных матроса — тюленьи лица, морская одежда, кружевные шейные платки — висели на вантах высоко над ним.

Оба указывали друг на друга.

— Это он, — в унисон крикнули они.

Ворон вздохнул. К сожалению, сэлки обнаружили, что способность управлять погодой напрямую зависит от его способности сдерживать себя. Ему не поздоровится, если Князья Бури обрушатся на него.

— Где штурман? — крикнул он.

Оба матроса указали в разных направлениях, один на нос, другой на корму. Потом они посмотрели друг на друга и пожали плечами.

— Может быть, он прыгнул за борт, Милорд? — предположил один.

Грохотнул гром, злой порыв ветра ударил по кораблю. Ворон глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Ветер успокоился.

Еще один голос, баритон.

— Здесь наверху, к вашим услугам, Милорд.

Ворон вскарабкался на полуют,[34] освещенный множеством фонарей. За рулем стоял большой сэлки с человеческим лицом и деревянной ногой. В рубке, рядом с главным компасом, стояло еще двое сэлки с тюленьими лицами. На одном из них был длинный синий плащ с начищенными серебряными пуговицами, на другом — капитанский красный китель и двурогая шляпа, его длинный парик с белыми буклями сбился на сторону.

— Я штурман, Милорд — сказал тот, что носил длинный синий плащ.

— Да? А когда мы говорили в последний раз? — спросил Ворон.

Штурман сморщил нос. Он косо посмотрел на Ворона и шерстистыми пальцами погладил свои прекрасные усы.

— Вчера, когда пробило восемь склянок, Милорд. Милорд спросил меня, почему мы плывем по кругу, и теперь я точно знаю, что Милорд кое-что понимает в морской науке.

Он наклонился вперед и продемонстрировал острые белые зубы.

— Но Милорду нечего беспокоиться и спрашивать. Вы знаете, что единственный способ снять с тела настоящую первую кожу — убить его; и я двину в рожу любого, кто скажет, что за пределами этой лоханки существует человек-мужчина, который умеет лучше меня ругаться, приспосабливаться или обманывать!