Туманная река - [29]

— С чувством, толком и расстановкой, что случилось? — вернул я Инну к безжалостной реальности.

— Срочно беги в спортзал, — уже менее эмоционально сказала десятиклассница.

Я тяжело вздохнул, передал свою сумку Наташе, и побежал туда, где от нас требовали быть быстрее, выше и сильнее. Кстати, в оригинале этот олимпийский девиз звучит так: «Citius, Altius, Fortius!» И слово fortius, можно трактовать, как храбрее, а не сильнее. В спортзале была практически вся наша баскетбольная сборная. Лица ребят были растеряны.

— Богдан, что делать? — на Денисе не было лица.

— Пока нет Константиныча, можно потренировать постановку заслонов и броски со средней дистанции, — удивленно ответил я.

— Пошли, — сказал центровой и повел меня в тренерскую комнату.

Там перед моими глазами предстала картина Репина «Приплыли». На самом деле эту картину написал Лев Соловьев, и называлась она «Монахи. Не туда заехали». Но сути дела сейчас это не меняло. В луже даже страшно подумать чего, храпел бывший игрок сборной СССР, наш тренер Анатолий Константинович Конев.

— До соревнований еще полтора дня, придёт он в себя и все будет нормально, — сказал я Денису, зажав нос пальцами, и закрыл дверь в тренерскую.

— Ты не понимаешь! — Денис схватил себя за волосы, — он запойный, теперь неделю не просохнет!

— Ну, так в чем проблема, — я уже спрашивал всех, — чего вы так убиваетесь? Не сыграем на городских соревнованиях, делов то? К экзаменам нужно готовиться, а не мячом в пол стучать.

— Ты что, с дубу рухнул, что ли? — удивился второй центровой команды, Коля, — если мы будем в призёрах, да нас в любой институт почти без экзаменов возьмут.

Я-то думал, чего они так на тренировках впахивают, причем директор и завуч школы всю эту спортивную одержимость поддерживают. Даже мне освобождения от уроков дали.

— Ладно, мужики, — я тяжело вздохнул, — как вы смотрите на то, если я стану играющим тренером в команде? Я конечно не бывший игрок сборной СССР, но кое-что в баскетболе смыслю.

— Вот это мужской разговор, — Дениска протянул мне руку, — мы с парнями как раз это обсуждали.

— Только давайте договоримся, — поставил я им свое условие, — сейчас вы Константиныча уносите домой, и прибираете за ним. Не хочу, чтобы его из школы поперли, иначе мужик вообще по наклонной покатится. Тем более если мы здорово выступим на городе, то тренер может вернуться в большой баскетбол. Может и с пьянкой тогда завяжет.

— Как мы его унесем? — удивился Денис.

— Вон две жерди, — показал я, — скатерть возьмете в тренерской. Обмотаете его, как раненого и через задний ход вынесете. Считайте что сегодня тренировка у нас на выносливость, бег с утяжелением.

Ребята немного побухтели, но согласились, что только не сделаешь, чтобы попасть в институт почти без экзаменов.

Сразу после уроков я подошел к старшей пионервожатой нашей школы, Тине Соколовой. Она была девушкой двадцати лет, и совмещала школьные обязанности с учебой в педагогическом институте.

— Здравствуй, Тина, я из восьмого «А», меня зовут Богдан, — представился я, — мы сегодня силами воспитанников детского дома будем выступать на прослушивании.

— Привет, — веселая девчонка среднего роста, немного склонная к полноте, курносенькая, подала мне руку для рукопожатия, — знаю, песни петь будете. Мне девчонки говорили.

— Нам бы инструменты где-то сложить, и порепетировать еще немного, где это можно устроить?

— Что за инструменты? — удивилась Тина.

— Сами специально для концерта сделали, — начал объяснять я.

— А, ложки, балалайки, трещотки, — перебила она меня, — молодцы, так держать! Вот тебе ключ от пионерской комнаты, располагайтесь здесь и репетируйте. Но на прослушивание не опаздывать, наши шефы приедут с текстильной фабрики. В общем, у меня дел полно.

Не дав мне больше сказать ни слова, Тина сунула мне ключ и улетела по своим делам. В пионерской было тесновато, но мы уместились. И пока не приехал ударник, Петр, он должен был появиться за полчаса до смотра, мы начали репетицию с новым клавишником.

— Смотри, Ирина, проигрыш в розовом вечере примерно такой, та тара та та-а та та та та-а, — я как мог напел нужную партию.

Ирина немного помучилась с нашим синтезатором, но быстро освоившись, и наиграла мелодию.

— Только нужно чтобы наши партии не совпадали, — стал вредничать Толик Маэстро, — это не красиво и не профессионально.

— Хорошо, — я пошел на попятную, — сами разбирайтесь кто, что будет играть.

И пока Толик с Ириной увлеченно сыпали терминами нажимая клавиши и дергая струны, я сел рядом Вадькой басистом, и мы вместе еще раз повторили партии баса и ритм гитары.

— Мы сегодня будем репетировать? Или как? — обиженно спросила обойдённая вниманием Наташа.

— Давайте розовый вечер, — предложил Толик и скомандовал на счет четыре, — раз, два, три, четыре.

— Закат окончил летний теплый вечер, Остановился на краю земли, — запела вдохновенно Наташка.

Когда мы перешли к припеву, в пионерскую комнату вошла потрясенная Тина Соколова.

— Это у вас что? — показала она рукой на инструменты.

— Тина, — ответил я, — я же тебе объяснял это инструменты, которые мы сделали своими руками.

— А где ложки, балалайки, трещотки? И что за песню вы сейчас пели? — стала допытываться старшая пионер вожатая.