Туманная река 4 - [48]
В квартиру девушка меня не пригласила, и общались мы на лестничной площадке.
- Я долго не решалась тебе сказать, - пролепетала Лиза. – Завтра я сыграю с вами на записи в студии, а послезавтра уезжаю в Ленинград. Мне там предложили место в симфоническом оркестре.
- Уезжаю в Ленинград, как я рада - как я рад, - пробубнил я. – Я тебя чем-то обидел?
- Нет, мы просто на несколько дней сошли сума, а сейчас я поняла..., - девушка не смогла закончить фразу, так как у неё из глаз выкатилось несколько крупных слезинок.
- Что наша встреча была ошибкой, - закончил я. – У тебя там кто-то есть?
Лиза беззвучно закивала головой. Я обнял девушку и погладил по волосам.
- Может быть, ты и права, - прошептал я ей в ухо. – Ведь что-то пошло совсем не так.
Я быстро, стараясь не оглядываться назад, спустился по лестнице вниз, на улицу, на свежий воздух. Ещё где-то минут пять посидел за рулём микроавтобуса, пытаясь унять дрожь в руках и успокоить мысли. И вдруг на меня спустилось какое-то умиротворение, и на ум пришли простые стихотворные строчки:
Проходит день, проходит ночь,
Мы словно звёзды, летящие прочь.
На самом крае, забытого сна,
Остались клятвы, мечты и весна.
- Приеду домой, запишу, - пробурчал я себе под нос, повернув ключ зажигания.
Но вместо того, чтобы заехать домой, принять душ и переодеться перед премьерой творческих встреч, я решил заглянуть на чёрный рынок. Голова вновь заработала, как хороший компьютер. «Чтобы впечатления о премьере для товарища из министерства культуры остались исключительно положительные, одного чистого творчества может и не хватить, - подумал я, разворачиваясь на перекрёстке. – Это значит, нужен хороший коньяк, хотя бы бутылки две. Закуска, желательно дефицитная. И какой-нибудь достойный презент».
К ДК Строителей после хлопотного посещения рынка я подъехал примерно за полчаса до представления. Припарковавшись на свободном месте, и похватав объёмные сумки в обе руки, я поспешил в «культурное сердце» всего Измайловского района.
- Богдан! Ты чего своих не узнаешь? – Окликнул меня кто-то с боку.
- Трещалов? – Удивился я, выходящему из своего персонального автомобиля актёру.
- Как тебе лимузин? – Ухмыльнулся он. – ГАЗ-М-20, «Победа», - Леонидыч любя погладил своего «горбатого стального коня» синего цвета. – У деда очередь подошла на машину, покупали уже всей семьёй.
- Тогда надписи одной не хватает, - хитро улыбнулся я. – «Спасибо деду за «Победу»!»
Трещалов от хохота согнулся пополам.
- Больше ничего не говори, а то итак на сцене «расколюсь» из-за твоего рассказа «После бани», - выдохнул он отсмеявшись. - И откуда только в твоей голове эти истории рождаются?
- Не поверишь, если скажу, - хохотнул и я.
- Я полотенце повесил на шею, иду себе спокойно, отдыхаю, - Леонидыч принял выражение деревенского простака. - Это самое, сохну постепенно… Морда кра-асная такая, ага…
- Точно, - я брякнул сумками. – Лучше синий диплом и красная морда, чем красный диплом и синяя рожа. Студенческая мудрость, между прочим.
- Ха-ха-ха, Всё молчи! А что в сумках? – Заинтересовался актёр.
- Коньяк, закуски и iPhone последней модели, - я ещё раз брякнул содержимым.
- Какой фон? – Растерялся Трещалов.
- Я говорю подарочный комплект «Кремль»! В нём в красивой коробочке автоматическая ручка с закрытым пером и механический карандаш. Презент товарищу из министерства культуры.
- Взятка? – Искривился Леонидыч.
- Скорее страховка, - сказал я, и мы вместе потопали во дворец. – Нам сейчас без запасного парашюта прыгать вообще нельзя. Ты думаешь, «Иронию судьбы» по иронии судьбы закрыли?
- Ясное дело, Фурцевой постановка не понравилась, - пожал плечами будущий Сидор Лютый.
- А может дело не в постановке? – Мы вошли в фойе, и я повернул к буфету тёти Зины. – Между прочим, нашего режиссёра Болеславского сразу после гневных статей в другой театр пригласили. Так что думай головой, анализируй, соображай.
Однако Трещалов меня уже не слушал, он встал как вкопанный, мигом преобразился в деревенского здоровяка-простачка и заговорил почти своим голосом:
- Потом эти, прибежали с повязками, когда не надо, много налетело. Г-рят, в милицию пойдем? Я г-рю – пойдем, чё, мне все равно по дороге. Я живу рядом…
Далее наши дороги разошлись. Я - в буфет, а актер, как и положено - в гримёрку. Продавщица Зинаида Петрова на удивление сегодня была более чем расположена ко мне. Без всяких вопросов пакеты разрешила сложить за прилавок. Сказала, чтобы за ключом сам, через час забежал.
- Тётя Зина, вы ли это? – Я от неожиданности захлопал глазами.
- Заметил, да? – Заулыбалась объемная со всех направлений буфетчица. – Сегодня новую причёску сделала.
- Вот так, издалека, вылитая Мэрилин Монро, - брякнул я.
- Сгинь, холера, - ещё шире заулыбалась женщина.
Перед самим представлением мне удалось перекинуться парой фраз с директрисой ДК Галиной Сергеевной.
- Вот, вручите товарищу из культуры, - я сунул ей в руки подарочный комплект «Кремль».
- Зачем это? – Заволновалась женщина.
- Не подмажешь - не поедешь, - пробурчал я. – Сунете ему в руки, скажете, что очень уважаете его тонкий художественный вкус и всестороннее знание театрального искусства. Можете ещё добавить, что как мужчина он очень интересен и привлекателен.
Если вы случайно попадете в прошлое и увидите, что кто-то поёт песни не соответствующие конкретной исторической эпохе, то перед вами 100 % попаданец. Пожалуйста, не стучите на него куда следует, ему и так не просто.
Музыка, девушки, баскетбол! На дворе 1960 год. Никита Хрущёв провозгласил лозунг: «Догнать и перегнать Америку». Вся спортивная общественность готовится к летним Олимпийским играм в Риме. Творческая интеллигенция опьянённая воздухом свободы, мечтает о великом. Владимир Высоцкий, с которым столкнула судьба главного героя, только что устроился в театр имени Пушкина, где он как не пришей кобыле хвост. А жизнь самого главного героя, Богдана Крутова, висит на волоске. Что принесёт ему ветер неизбежных перемен?
Главный герой невидимой рукой судьбы заброшен из нашего времени в СССР, в 1960 год, в тело 15 летнего парня. Из плюсов, есть верные друзья, кое-какой жизненный опыт, знания и спортивная подготовка. Из минусов, детский дом, никаких связей и полная неопределенность в будущем. От автора: На написание произведения вдохновила работа Сапарова Александра Юрьевича «Вовка-центровой». В данный момент готово 3 части первой книги и 2 части второй.
Работал на заводе простой парень, Иван Тафгаев. Любил, когда было время, ходить на хоккей, где как и все работяги Горьковского автозавода в 1971 году болел за родное "Торпедо". Иногда выпивал с мужиками, прячась от злого мастера, а кто не пьёт? Женщин старался мимо не пропускать, особенно хорошеньких. Хотя в принципе внешность - это понятие философское и растяжимое. Именно так рассуждал Иван, из-за чего в личной жизни был скорее несчастлив, чем наоборот. И вот однажды, по ошибке, в ёмкости, где должен был быть разбавленный спирт в пропорции три к одному, оказалась техническая жидкость.
Тревожный Олимпийский 1972 год. За свою свободу и независимость бьются люди во Вьетнаме, Северной Ирландии и Родезии. Американская киноиндустрия бомбит мировой прокат «Крёстным отцом», и лишь «Солярис» Тарковского удачно отстреливается от мафиозного батяни на Канском кинофестивале. И в это самое время в советских деревнях и сёлах жить стало лучше, жить стало веселей. Как призналась заезжему московскому корреспонденту одна бабушка: «Хорошо живём сынок, прямо как при царизме». Даже американский президент Ричард Никсон посещает СССР, где почти 42 часа общается с Леонидом Брежневым.
Жил-был на свете Иван Тафгаев, Играл в хоккей, гонял разгильдяев. Дрался за клуб, лихо бил по воротам, Хоть и в команде прослыл сумасбродом. Правда, у Вани был крупный изъян, Который в мозгах правил местный шаман. Но что-то в заклятье пошло по-иному, Читает Иван теперь Ленина Вову. И бойся «Торпедо» приезжий бугай! Есть в городе Горьком хоккейный тафгай! И треснул мир напополам, парам парам. И льётся кровь, идёт война, тара тара. В хоккее бьются все, не зная полумер, Во славу сборной бесподобной СССР!
Двое наших в другом мире. Все в шоколаде, и чем это может грозить новому миру. Выложена первая книга.
Из-за эксперимента по открытию портала, в иной мир переносятся десять землян. Каким путем им следовать? Попытаться устроиться в деревне, которая их приняла? Завести семью, изучить профессию, освоиться? Попробовать найти путь домой, теряя надежду с каждым годом? Или стать частью банды, пытаясь заглушить боль наркотиками? Путей бесчисленное множество и у каждого решения есть причины, у всех событий есть последствия, а у разных мнений есть свои аргументы. И что бы уцелеть, больше всего нужно единство…В тексте использованы стихи группы «Мельница».
Хочешь рассмешить Бога - расскажи ему свои планы. Жизнь непредсказуема, и может занести в любой уголок необъятной Вселенной. Или в любое время. Старина Эйнштейн подсказал, что пространство и время слиты и нераздельны, а значит "где", и "когда" понятия весьма абстрактны...
Продолжение моей первой «саги», «Драконы синего неба». Повествование ведется от лица Кирии Лорж, девушки четырнадцати лет, которая вот уже месяц живет в психиатрической больнице. Она не знает своих родителей, и даже не понимает кем они могут являться. У нее есть лишь одна подсказка, это книга, которая была с ней, всю ее жизнь. К Кире является ангел и демон, которые сопровождают ее в другой мир, мир магии и волшебства. В пути она найдет много новых друзей и врагов, которые будут мешать ей.
Некоторые тексты затягивают. Притом – буквально. Я убедилась в этом, когда прошла по ссылке на сетевой бестселлер «Битва за розу» и… оказалась в одном из Призванных миров. Здесь вместо Библии – «Божественная комедия» Данте, вместо икон – картины Иеронима Босха. Здесь ангелы зубасты и рогаты. Здесь цветёт Роза Эмпирея. Теперь мне предстоит сочинить концовку этой истории, сразиться за сердце бесстрастного инспектора Пресветлой S.A.L.I.G.I.A. и узнать: мы пишем книги или книги пишут нас? Содержит нецензурную брань.