Туман войны - [11]

Под лестницей мелькнула тень, я вскинул пистолет. Ко мне вышел седобородый мулла в светлых потрепанных одеждах и чалме. Он держал сомкнутые руки под подбородком и спокойно глядел на меня.

— Много вас здесь прячется? — спросил я, пересекая зал.

Старик кивнул.

— Ничего, отец, сейчас наведем порядок. Только скажи, где солдаты, прилетевшие на вертолете. Я им помогу уничтожить ПБМ, и мы уйдем. Вас больше не потревожат… Надеюсь.

Мулла указал в противоположную от лестницы сторону, то есть на дверь в конце зала, и я побежал туда, стараясь держать старика в поле зрения: всякое может быть, я видел, как даже дети стреляют в спину.

Но старик не обманул. Похоже, население действительно было лояльно настроено к «Ворнету». Это не мы сейчас крушили их обитель, а мех-боссы «Ауткома».

Я осторожно потянул за ручку дверь и увидел ползущего через двор Пака. Кореец толкал перед собой тяжелую сумку с минами, прячась за каменной клумбой, которая окаймляла двор. Над головой у него свистели пули.

С улицы слева доносилась тяжелая поступь мех-босса.

В стену ударили снаряды, и я отпрянул от двери. На голову посыпалась штукатурка. Пака окатило каменным крошевом, он замер, дождался, пока стихнут пушки ПБМ, вскочил, перемахнул через клумбу и скрылся за углом, так и не заметив меня.

Я рванул следом. Как оказалось — вовремя. На улицу выбежал штурмовик со щитом, за ним маячил еще один. Эти ребята обычно работают в паре.

Опустившись на одно колено, я выстрелил им по ногам. Зацепил первого, тот выронил щит, раскрылся, но в ответ начал стрелять другой. Пришлось повторить маневр Пака: укрыться за клумбой. Я открыл огонь поверх нее и только с третьей — уже совсем отчаянной! — попытки завалил штурмовика. Хотя тот успел распороть мне пулей куртку на плече и содрал кожу до локтя. Крови было немного, но все равно неприятная ситуация. Мышца теперь горела огнем, рука плохо слушалась.

Я подбежал к стене мечети. Выглянул из-за угла, за которым скрылся Пак. Кореец, стоя на коленях возле пролома в заборе, возился с сумкой. Быстро разматывал провода и одновременно орудовал кусачками, обжимая капсюли-детонаторы, которые придерживал зубами. Над кромкой забора виднелась верхняя часть ПБМ, идущей по улице к мечети. Немного не дойдя до пролома, мех-босс остановился, повернулся и пробил корпусом забор. Дрогнула земля. Посыпались камни. В облаке пыли и мелкого крошева он шагнул во двор мечети всего в паре метров от Пака.

Тот отпрыгнул за груду камней, сунул детонаторы в сумку. Еще немного — и оператор заметит его, раздавит механической ступней!

Выскочив из-за угла, я дал длинную очередь по кабине ПБМ. Кореец зажег шнуры, забежал мех-боссу за спину. Сунул сумку в щель, где правый манипулятор примыкал к корпусу машины, и рванул обратно за груду камней.

Оператор уже почти навел на меня пушки, когда жахнул взрыв. Манипулятор с блоком вращавшихся стволов оторвало от корпуса, он рухнул на землю, еще секунду стволы бешено крутились, гулко стуча и лязгая, механическая конечность подскакивала на земле, шевелилась, как живая.

А потом ПБМ качнулась — и завалилась на бок.

Пак снова покинул укрытие, сжимая по гранате в руке. Одним прыжком он оказался на кабине мех-босса, где за стеклом ворочался в кресле оператор. Присел, запихнув гранаты в единственное уязвимое место — есть там приборный щиток, прикрытый бронешторкой с резиновой закраиной, — и кинулся обратно.

Сапер все сделал правильно, все рассчитал, но случилось то, чего никто из нас не ожидал. Выпуклое стекло кабины с хлопком отлетело в сторону, оператор сгруппировался в кресле, в следующий миг катапульта выстрелила его по настильной траектории в сторону мечети. Бахнули одна за другой гранаты в пустой машине.

Кресло летело прямо, гудя реактивным движком, из сопла вырывалось пламя. Вскинув винтовку, я выстрелил в оператора весь магазин до железки. Осколки его шлема брызнули вместе с кровью. Кресло пронеслось через двор, улицу, чиркнуло о крышу дома и, кувыркаясь, покатилось по ней, а потом исчезло из виду, сорвавшись вниз.

— Сержант! — Пак подбежал ко мне. — Живой, ну!

— Где остальные? — Сменив магазин, я вслед за корейцем побежал вдоль стены. — Где спецназ?

— Все в минарете, — отозвался Пак на ходу. — Мы без потерь, Счастливчика зацепило, радио не работает. В спецназе только лейтенант выжил.

— А другие группы?

— Не знаю… кажется, им хана.

Обогнув мечеть, мы влетели в предусмотрительно открытую Францем дверь. Пулеметчик, пихнув меня кулаком в плечо, захлопнул дверь.

— Кэп! — закричал кореец. — Смотри, кого привел!

Группа собралась в небольшой комнате. Чухрай и Жебровски, стоя возле узких окон, использовали их как бойницы. Раненый Счастливчик лежал на носилках у дальней стены, над ним колдовал Док. Вул, видимо, забрался наверх — где еще быть снайперу? Биррат, лейтенант-спецназовец, лицо которого показалось знакомым, и чернокожий сомалиец с серебристым кейсом в руке находились в центре комнаты.

Почему я решил, что чернокожий именно сомалиец, а не эфиоп, не знаю. Есть в них что-то особенное, наверное, в одежде… Слишком сильно выделяются стилем среди других африканских стран.