Туман в области знаний - [76]

— Что вы здесь делаете и как сюда попали?

— Меня задержали в гостинице за невинный вопрос о событиях на шестом этаже. А какое отношение вы имеете к шестому этажу?

— Я там работал. Не думайте, что моя работа была добровольной. Они похитили мою семью и угрожают убить их, если я не буду делать всё, что мне скажут. Не спрашивайте кто они. Я этого не знаю. Сначала меня перевезли в Афганистан, где у них есть первоклассно оборудованная лаборатория. Однако, мне удалось убедить их, что решение поставленной передо мной задачи, невозможно при отсутствии соответствующего оборудования, редких материалов и консультаций со специалистами в других областях науки. Речь шла о возможности квантового декодирования сообщений и главное, перехват и декодирование самих квантовых сообщений. После угроз, содержания в земляной яме и избиений, меня сначала перевезли к месту, где находилась лаборатория, поселили в камере, которая уже не закрывалась, затем привели в порядок и доставили в Париж. Здесь на шестом этаже есть всё необходимое оборудование. Я был вынужден начать исследования, надеясь на побег. Но меня опекают столь тщательно, что пока никаких шансов не было. Кроме того, у меня на ноге браслет, который взорвётся при любой попытке непослушания. Мои родственники похищены и сейчас находятся в плену где-то в районе Пешавара. Нетрудно догадаться….

— Да, попали вы как кур во щи. И всё-таки, кто эти люди, чего они хотят, сколько их, насколько велика их сеть, и где их слабые места?

— Их слабое место, интеллект. Они не могут похитить всех учёных и надеть на них браслеты. Судя по всему, они действуют небольшими группами в разных странах, где прячутся под видом небольших компаний. У них первоклассное оборудование для перехвата сообщений всех видов, включая и связь спецслужб по всему миру, но одновременно это и их собственная ахиллесова пята. Для них конфиденциальная связь является проблемой номер один.

Однажды, когда меня ещё держали в яме на территории Афганистана, к нам со свистом упало некое неизвестное устройство. После того, как улеглась пыль, выяснилось, что это не американская ракета, как думали сначала. Железяка оказалась, довольно, значительных размеров. Имела вид диска диаметром около шести метров и высотой метра два. Меня заставили обследовать её и попытаться проникнуть во внутрь. Сами талибы (я думаю, что это были талибы) были в ужасе от одного вида тарелки и прятались метрах в десяти от неё. Мои похитители тоже боялись этой штуковины, но всё же были посмелее и следили за моими действиями с расстояния метра два три. Оружие в их руках было убедительным аргументом не делать лишних движений. Я тщательно обследовал тарелку и не нашёл ни одного нарушения целостности её поверхности. Трое суток она, просто, охранялась, и ничего не происходило. Затем её и меня решили перетащить к месту той самой лаборатории, о которой я уже говорил. Во время транспортировки, на нижней части днища мы увидели тёмные пятна, похожие на следы нескольких попаданий ракет типа стингер. Хотя, я убеждён, что не попадания стингеров стали причиной её падения. Они произвели слишком незначительные повреждения поверхности тарелки, если таковые там вообще имелись. Но встряхнуло тарелку при попадании, наверняка, прилично. Тарелку выгрузили в ангаре рядом с лабораторией, а меня поселили в камере и уже не ограничивали моих перемещений. В дальнейшем ничего не происходило примерно с неделю. На неё уже никто и не обращал внимания. Однажды ночью тарелка зашипела, все, кто находился ближе пяти метров от неё, схватились руками за головы и стали кататься по земле, корчась от боли. Не без труда их удалось оттащить на безопасное расстояние. В тарелке появилось отверстие и на землю шлёпнулось нечто. Подойти к нему было невозможно, да никто и не рвался. Все попытки подойти к открывшемуся входу или, просто, приблизится к тарелке, заканчивались весьма печально. Сильнейшей головной болью и ожогами тела. Попытки прекратили, оградили железяку флажками и постепенно стали воспринимать её как часть пейзажа, правда, населённого чертями.

Мою ногу снабдили браслетом, размер которого по высоте составлял сантиметров десять и толщиной сантиметра два, вполне прилично кормили, в камере, где меня содержали, появилась шикарная европейская одежда. Мне было позволено соблюдать гигиену и составить список всего необходимого для работы. В день, когда уже готовилась переправка меня в Европу, куда точно, я не знал, в лабораторию прибыло человек десять европейцев. Около получаса они совещались в здании лаборатории. Потом пригласили меня и долго допрашивали о моей прежней работе, как я себя чувствую сейчас, спросили, что я думаю о тарелке и можно ли в неё проникнуть. Я ответил, что всё зависит от источников энергии тарелки и программы, которая управляет системой защиты. По всей видимости, живых в тарелке не осталось, никаких движений внутри тарелки не наблюдалось, возможно, там никого и не было. Не исключено, что толчок от взрыва стингеров вызвал цепь событий приведших к гибели экипажа или нарушению в системе управления. Затем мы все вместе пошли взглянуть на это чудо инопланетной техники. Как это ни странно, защитного поля не оказалось и мы, не без опасений подошли к открытому люку. Около него лежало нечто. Можно было предположить, что это либо биоробот, либо пилот корабля. При первом осмотре создавалось впечатление, что он сгорел или очень сильно обожжён. Я и двое наиболее смелых из гостей вошли внутрь тарелки. Там мы нашли ещё двоих пилотов. Они были в том же состоянии, что и первый. Я стал осматривать хозяев тарелки, а двое других принялись осматривать внутренности и оборудование. Мой осмотр дал не очень много. Была ли у них обгоревшая одежда или это были непосредственно их тела, понять не удалось. Однако если это была одежда, то она очень плотно облегала всё тело. Они были невысокого роста, чуть больше метра. На месте головы находилось, что-то похожее на эллипсоид. На месте глаз, узкая тёмная полоса от края до края эллипсоида. Место носа и рта занимали выпуклости непонятной формы. Место ушей занимали углубления по форме похожие на эллипс. Шеи как таковой не было или она была очень короткая. Тело было короткое, тоже эллипсоидной формы, как и коротенькие ножки, той же формы. Руки длинные, тонкие, кисть тонкая, шесть пальцев, включая большой. Почти как у нас. Рядом с тем, кто лежал у входа в тарелку, валялся некий предмет. Два таких же нашли внутри. Сколько мы их ни крутили и тщательно осматривали, так и не смогли понять, что это и для чего они предназначены. Ничего более интересного обнаружить не удалось, и мы вернулись в здание лаборатории. Буквально через несколько минут после этого из ангара послышалось сильное шипение, и он взлетел в воздух, разваливаясь на куски. Тарелка улетела. Всё произошло так быстро, что никто не успел ничего ни предпринять, ни даже, просто, сообразить что произошло. Когда мы выбежали на улицу, всё было кончено и только вокруг валялись обломки бывшего ангара. Однако у нас остались три предмета неизвестного назначения. Попытки найти останки того, кто оказался на земле, ни к чему не привели. Все следы его пребывания исчезли вместе с тарелкой. Хотя, один из афганцев, примерно, через час, принёс нам остаток кисти руки. От неё мало что осталось, но и это было весьма полезно для исследований. За всё время пребывания в Афганистане, я так и не смог понять, кто же у них тут главный. Никаких знаков отличия, никаких различий в общении. Все текущие распоряжения отдавал начальник охраны, но уж он-то точно не был здесь главным. И всё же, моё внимание привлекли двое. Один был из вновь прибывших, хорошо одет, очень интеллигентного вида мужчина. Второй афганец, но явно выделявшийся сильным интеллектом, немногословен, свободно говорил на местных диалектах, так же как и по-английски. Они чаще других общались между собой, и у них была одна общая черта. Взгляд обоих напоминал взгляд кобры перед нападением, сильный, жёсткий, холодный, страшноватый. И всё же это был взгляд очень умных жестоких и расчётливых людей. Когда все начали приходить в себя, мне приказали собрать вещи и готовиться к отъезду. Несколько часов мы тряслись в кузове грузовика и уже к вечеру прибыли, как оказалось, на аэродром в кабуле. Меня и ещё троих из нашей компании самолёт доставил в Париж. Куда летели остальные мне не известно, но один из замеченных мной, остался в Кабуле, куда отправился второй, я не знаю.