Туман - [5]

«Должно быть, это и есть Стальная стрекоза, о которой говорилось в афише», – подумал я, не спуская с девушки глаз.

Наконец я пошёл дальше и вскоре снова замер (пусть и по другим причинам) перед мускулистым артистом с пышной бородой и шпагой в руках.

Не меньше двадцати сантиметров шпаги скрывались у него во рту. Это был Мусто, шпагоглотатель.

«Поторопись, Клэй, – мысленно сказал себе я, перелезая через забор. – Найти здесь цыганку будет непросто».

Я не ошибся. Меньше чем за полчаса я собрал пару тычков от недружелюбных рабочих, подозрительный коричневый комок грязи под каблуком сапога и немало недобрых взглядов мужчины, сидевшего верхом на лошади. Возможно, он охранял цирк.

Цыганки не было. Что уж говорить о волке.

Я прислонился к куче ящиков и вынул из кармана шкатулку с картами, бросив взгляд на алый шатёр. Вход преграждали крепкие мужчины. Они следили, чтобы в цирк не пробрались безбилетники вроде меня. Похоже, мне никогда в жизни не удастся проскользнуть внутрь, если только удача сама не свалится на голову.

И удача свалилась. В виде сильного тычка в спину.

– Ай!

– Что ты здесь забыл?

Я обернулся и увидел девчонку. Я тут же узнал её: это она шла рядом с цыганкой на параде.

– Ну? – спросила она, оглядывая меня небесно-голубыми глазами. – Чего вылупился? Призрака увидел?

– Извини, – поспешно ответил я. – Просто я пытался…

– Пробраться внутрь? – перебила девчонка. – Ты уже пятый за утро. Предупреждаю: предыдущим четверым пришлось несладко.

– Нет, нет. Я не хочу никуда пробираться. – Я по казал ей шкатулку с картами. – Мне нужно продать их. Я видел вас в Чипсайде и решил, что они заинтересуют цыганку.

– Цыганка – моя бабушка, – сказала девочка. – И у неё полно карт Таро.

Должно быть, моё разочарование было слишком заметным, потому что девочка со вздохом добавила:

– Можешь показать их ей. Лишняя колода никогда не помешает.

– Спасибо…

– Я Оливия. Но все зовут меня Олли.

– Я Клэй.

– Клэй? Подходящее имя для мадларка[4].

– Как ты поняла, что я мадларк?

– У тебя засохшая грязь на ушах. И под ногтями.

Я смутился и попробовал сменить тему:

– Мы пойдём к твоей бабушке?

– Сейчас она занята. Оставь карты мне. Я поговорю с ней, когда она освободится. Если карты ей понравятся, я заплачу тебе завтра. Если нет, получишь их обратно.

Я представил, что скажет Тод, если я вернусь с пустыми руками, и рассмеялся.

– Что смешного? – спросила Олли.

– Ничего. Просто это не понравится моим друзьям. – Я протянул девочке шкатулку с картами. – Полкроны.

– Дороговато.

– Хорошие вещи не могут быть дёшевы, – возразил я, пытаясь подражать уверенному тону Наки.

– Ладно, посмотрим, что из этого выйдет.

Олли положила карты в карман красного платья, и на секунду я почувствовал себя обманутым.

– Увидимся завтра утром, – заключила Олли. – Приходи к одиннадцати.

– Ещё я…

– Хотел пробраться в шатёр, – с улыбкой закончила девочка.

– Нет, – ответил я. – То есть мне, конечно, хотелось бы, но… – Я понизил голос. – Это правда, что у вас есть волк?

На мгновенье голубые глаза Олли потемнели.

– Да. Он в зверинце вместе с другими животными.

– Его можно увидеть?

Олли задумалась.

– Можно. Но это будет дорого стоить.

Она понравилась бы Наки.

– Сколько?

– Карты не за полкроны, а за один флорин.

Нет, Наки бы она не понравилась.

– Хорошо, – согласился я.

Я протянул руку, и Олли пожала её.

– Я думала, что мадларки хитрые.

– Я тоже так думал.

– Иди за мной. Зверинец в шатре.

Я пошёл за Олли, стараясь не отставать. Я едва успевал уклоняться от людей и обходить ящики. Территория цирка казалась огромным лабиринтом, полным ловушек и опасностей.

– Осторожно! – крикнула Олли, когда пылающий кинжал едва не вонзился мне в лицо. – Здесь тренируются метатели ножей!

Я растерянно оглянулся. Когда огненный кинжал, почти проткнувший мой череп, вонзился в деревянную табличку за моей спиной, я догнал Олли и больше не отставал.

Миновав разноцветные повозки, мы вышли на зелёную поляну, в центре которой возвышался второй шатёр, гораздо меньше первого. Вокруг него тоже стояли повозки. Только у этих вместо одной стены была железная решётка. Внутри спали или ели разные животные.

– Здесь держат самых безобидных, – объяснила Олли, когда мы приблизились к шатру. – Обезьян, птиц, собак.

Я начал рассматривать животных, запертых в клетках, но, столкнувшись взглядом с одной из обезьян, тут же опустил голову, почувствовав узел в животе.

Я никогда не любил животных. Чайки, с которыми мы частенько воевали на берегу за огрызок яблока или кусок хлеба, могли получить от меня не один удар камнем или палкой. Но… те бои были честными. У нас были камни, у чаек – клювы.

Сейчас я не ощущал такого равенства.

– Испугался обезьян? – спросила Олли, заметив, что я понурил голову.

– Нет, – пробормотал я. – Просто…

– Что?

Я пожал плечами.

– Ничего. Где волк?

– Терпение, – сказала Олли, проходя мимо шатра. Оттуда доносились рёв, вой и свист.

Через мгновенье я увидел слонов. На их ногах были огромные колодки. Животные трясли хвостами, пытаясь отогнать мух.

– Им не жарко под солнцем? – спросил я.

– Шутишь? Они из Африки. Здесь околеть можно от холода. А теперь тихо, нас не должны заметить.