Туман - [13]

– Держите, мальчики.

Старый Сэл положил на землю огромный мешок.

Наки тут же открыл его и воскликнул:

– Хлеб! Сыр! И… боже, мясной пудинг!

Я с улыбкой посмотрел на Старого Сэла.

– Знакомая служанка из Кенсингтона? – спросил я.

В ответ он лишь вскинул брови и ушёл.

– Потрясающий человек, – заявил Наки, у которого сияли глаза. – Клэй, тебе повезло, что он воспитал тебя.

С этим нельзя было не согласиться. Старый Сэл не только спас мне жизнь, дав крышу над головой и еду. Он помог познать мир и научил отличать хорошее от плохого.

Вот почему меня так мучило чувство вины. Я должен был рассказать ему о Тумане. Но не смог. Боялся, что он не поймёт.

Мы наелись до отвала. К одиннадцати, когда Тод и Наки улеглись спать на соломенных тюфяках, я вы скользнул из барака и побежал к цирку. Мне не терпелось увидеть Тумана. Конечно, я сомневался, что при виде меня волк завиляет хвостом от радости, но я чувствовал, что со временем нам удастся подружиться.

Увидев Олли, ожидавшую у повозок, я сразу заподозрил неладное.

– Что случилось? – спросил я, собираясь пройти в зверинец.

Она схватила меня за руку.

– Возможно, сегодня не лучший день…

– Почему? Что случилось?

– Клэй, поверь.

– Отпусти!

– Нет, подожди…

Я оттолкнул Олли и вбежал в зверинец. Поспешно зажёг лампу и поднял её над головой.

– Ох, Туман… Нет.

Я заметил огромный ожог на боку волка. Зверь кинулся на решётку и яростно зарычал.

– Туман, это я!

Я не мог поверить своим глазам. Что с ним сделали? Как Хирам и его отец могли так поступить?

Я продолжал звать Тумана, но он не слышал. Слабое доверие, которое я с таким трудом завоевал после долгих попыток, укротитель и его сын разрушили за несколько минут.

Я выбежал из зверинца и швырнул лампу на землю.

– Клэй… – начала Олли.

Она попыталась остановить меня, но не смогла. Никто не смог бы. Во мне кипели ярость, разочарование и желание отомстить. Я обогнул повозки и вышел к костру. В тот вечер у огня собралось много артистов. Кто-то тренировался, кто-то ел. Я заметил в толпе Хирама и направился к нему.

– Хирам! – окликнул я.

Он медленно обернулся и ухмыльнулся, узнав меня.

– А, это ты, дерзкий мадларк. Решил всё-таки…

Хирам не закончил фразу. Я толкнул его, и он рухнул как подкошенный – скорее из-за неожиданности, чем из-за силы удара. Не дав ему опомниться, я набросился на него и схватил за ворот рубашки.

Через мгновенье его друзья кинулись к нам. Нас окружили и другие люди, привлечённые криками.

– Уберите его от меня, олухи! – верещал Хирам. – Уберите!

Но я не собирался отступать. В тот момент я помнил лишь изуродованный бок Тумана и его взгляд, полный ненависти к людям. Хирам заплатит за всё, что сделал с животными из зверинца! Кто-то должен наказать его. Воздать по заслугам. И этим человеком буду я.

Неожиданно мне на плечи опустились две крепкие руки. Через секунду кто-то оттащил меня в сторону.

– Чёрт возьми… – начал я, пытаясь увидеть, кто меня держит. – Вы? – воскликнул я, увидев мужчину с синими татуировками. Я попытался вырваться, но у него была железная хватка. – Отпустите!

Мужчина не обращал внимания на мои крики.

Хирам поднялся и начал массировать руки.

– Беги, мадларк! – крикнул он. – Но знай: у тебя не всегда будут защитники! Однажды я найду тебя!

– Прекрасно! – с горечью крикнул я, расстроенный невозможностью отомстить за Тумана. – Я Клэй с моста Блэкфрайерс! Приходи к реке! Я буду ждать!

6

– Потрясающе. Может, ты ещё сказал ему, что приходишь в цирк каждую ночь?

Олли была в ярости.

Я пытался всё объяснить, прикладывая к щеке тряпку с лекарством. Его приготовил Наки, когда утром увидел моё побитое лицо.

Лекарство пахло тошнотворно, но с учётом любви Наки к зловонию всё могло быть гораздо хуже.

– А вот и я! – радостно объявил Наки, вернувшись с реки. – Глина, какашки чайки и парочка свежайших моллюсков. Сейчас всё смешаю, и ты будешь как новенький, Клэй.

– Кто бы это ни сделал, он совершил ужасную ошибку, – серьёзно сказал Тод. – Тому, кто тронет одного с моста Блэкфрайерс, придётся иметь дело со всеми остальными.

– Неплохо сказано, Тод, – воскликнул Наки, намазывая мне на щёку зловонную смесь. – Мы трое – одно целое.

Мне стало ужасно стыдно. Я ведь до сих пор скрывал правду от друзей.

– Никто меня не трогал, – беззаботно сказал я. – Просто упал, когда перелезал через забор в цирке.

Что касается гадости на моей щеке, стоило признать, что она работала. Боль угасала. Или я перестал ощущать её из-за вони.

– Что? Я не расслышала, – рявкнула Олли.

Её ярость была оправданной: я повёл себя как идиот. Теперь меня знали все – по крайней мере все, кто видел стычку между мной и Хирамом. Пробраться в цирк незамеченным будет гораздо сложнее.

– Я же извинился, – промямлил я. Мы сидели на камнедробилке, брошенной невесть кем на берегу реки.

– Если Парсон что-то заподозрит, он уберёт клетку с волком из зверинца, – сказала Олли. – Тогда я не смогу помочь тебе.

– Хирам ничего не понял. Он слишком глуп.

– Да, но из вас двоих на драку нарывался ты. Те мальчишки гораздо крупнее тебя.

– Я-то думал, что смелость сегодня в почёте.

– Смелость, а не глупость, – отрезала Олли. – Интересно, почему Ашер вмешался, – задумчиво добавила она. – Он живёт как отшельник и никогда не вмешивается в чужие дела.