Туман - [12]

Хирам бросил камень на землю.

– Трусостью, говоришь? – повторил он, закатывая рукава. – Не на того нарвался, мадларк…

– Ты тоже, – сказал я, готовясь к драке.

Неожиданно Хирам заметил что-то за моей спиной.

Я обернулся. Между двумя повозками стоял мужчина с синими татуировками. Он пристально посмотрел на Хирама, затем молча подошёл и взял кота на руки. Огромный синий глаз, набитый на спине, казался настоящим.

Все напряжённо молчали. Наконец татуированный повернулся к Хираму и сказал ледяным голосом:

– Отец ждёт тебя в зверинце.

Поняв, что драки не будет, Хирам бросил на меня злобный взгляд. Затем махнул своей банде, и мальчишки разбежались.

Я тоже собирался улизнуть, но мужчина с татуировками остановил меня.

– Остерегайся Хирама, мальчик с реки, – предупредил он. – Ты не такой, как он.

– Я знаю.

– Так не веди себя как он.

Когда мне было девять лет, я решил достать со дна реки колесо. Я даже не знал, почему мне так этого захотелось и что я потом буду с ним делать. И всё же я часами тащил его из грязи. Моей добычей стали лишь ссадины и занозы на руках.

В тот вечер Старый Сэл обнаружил меня горько плачущим. Он молча сел рядом, набил трубку и наконец спросил:

– Почему ты плачешь, Клэй?

– Я х-хотел достать колесо из грязи, – выдавил я, захлёбываясь в рыданиях. – Но у меня не получилось.

– Если не получилось сегодня, это не значит, что не получится завтра.

– Но оно с-слишком тяжёлое. Я т-тащил его изо всех сил, но оно не сдвинулось ни на сантиметр!

Сэл махнул трубкой в сторону колеса, наполовину утонувшего в грязи.

– Что ты видишь, Клэй?

– Что я вижу? Деревянное колесо. Хотя нет. Половину колеса. Другая находится под илом.

– Вот именно, – кивнул Старый Сэл. – Именно об этой половине ты и должен думать. О той, которую не видишь.

Старый Сэл потрепал мои волосы и ушёл в лачугу, оставив меня обдумывать его странные слова.

На следующее утро, с первыми лучами солнца, я вышел к реке, вооружившись длинным железным гвоздём. Я сел рядом с колесом и начал копать гвоздём грязь, высвобождая колесо сантиметр за сантиметром.

Мне понадобилась целая неделя, но я добился чего хотел. Нужно было лишь взглянуть на проблему под другим углом.

То же самое я собирался сделать с Туманом.

В тот вечер цирк открыл двери для лондонской публики. Люди толпились на площадке перед Вестминстерским мостом в надежде получить свою порцию восхищения и удивления. Многие из них, я был уверен, мечтали хоть одним глазком увидеть Северного дикаря до главного представления, билетов на которое уже не осталось.

Территорию цирка освещали десятки факелов. Из алого шатра доносились крики, музыка и аплодисменты. У входа толпились зеваки и люди без билетов. За ними внимательно следили охранники на лошадях. В этой суматохе я без труда пробрался внутрь незамеченным.

Олли ждала меня у зверинца. Она накрасилась и надела длинное золотистое платье.

– Ничего не говори, – предупредила она.

– Даже не собирался, – ответил я.

– Тем лучше для тебя. – Олли резко отдёрнула штору в зверинец.

Я поспешил внутрь и тут же почувствовал знакомые запахи животных, хотя большинство клеток сегодня пустовали.

– Публика в восторге от поросят-жонглёров, – сказала Олли. – Их дважды вызывали на бис. Есть ли люди глупее?

– Боюсь, что да, – пробормотал я, опускаясь на землю.

– Что ты делаешь? – растерялась Олли. – Почему ты сел? Волк там.

– Знаю.

– И ты хочешь подружиться с ним, оставаясь здесь и ничего не делая?

– Вот именно. А теперь тихо. Не мешай.

Олли пробормотала что-то неразборчивое и вышла из зверинца.

Увидев меня, Туман резко поднялся, навострил уши и угрожающе зарычал.

Я не отреагировал и остался неподвижно сидеть на своём месте.

Когда через десять минут Олли вернулась и предупредила, что скоро начнётся обход цирка, мы с Туманом оставались на тех же местах.

– Не понимаю, чего ты хочешь добиться, – растерянно сказала девочка.

– Увидишь.

На протяжении недели я приходил в зверинец и садился напротив клетки с Туманом. Каждый день я приближался на пару сантиметров. Всю неделю волк рычал на меня. Всю неделю я игнорировал комментарии Олли.

На восьмую ночь что-то изменилось.

Войдя в зверинец, я не услышал привычного рыка. Туман остался лежать в клетке и лишь поднял голову, завидев меня. Я сел на землю перед самой клеткой, а он положил морду на лапы, не отрывая от меня взгляда.

Я улыбнулся потрясённой Олли. Получилось. Волк признал меня. С этого момента всё должно было пойти как по маслу.

– Смотрю, у тебя хорошее настроение, – заявил Наки на следующий день, когда мы собрались ужинать. – Весь день насвистываешь. А ведь ты никогда не свистел, Клэй.

– Просто он не умел, а теперь научился, – вмешался Тод. – Раньше-то Клэй свистел, как умирающий воробей.

Я расхохотался. Я и в самом деле плохо свистел, но меня переполняла огромная радость, и я не мог сдерживаться. Весь день у меня было такое хорошее настроение, что, когда на нашу территорию вторгся незнакомый мадларк, я убедил Тода и Наки отпустить его.

– Старый Сэл! – радостно воскликнул Наки, увидев человека на пороге нашей лачуги. – Бьюсь об заклад, вы принесли что-нибудь перекусить.

– Привет, Сэл! – сказал я.