Туман и дракон. Книга первая - [41]

– Совсем не хорошо, но что поделать, мой друг? – Отмочив столь фамильярное обращение, Стокер вдруг наклонился к Мазерсу, в упор приблизив усталые, испещрённые красными прожилками глаза. – Этот мир – юдоль скорби, и я подозреваю, что все остальные обитаемые миры тоже таковы. Бедный, бедный Джордано Бруно! Множество тоскливых, ужасных и опасных обитаемых миров – ведь это же кошмар!

– С вами произошло что-то ужасное, мой друг?

– Мазерс попытался подделаться под стиль Стокера. Главное – не раздражать его. Чем чёрт не шутит? Ирландец-мужчина высокий и крепкий; к тому же у безумцев, как известно, физическая сила увеличивается…

– Да, достаточно ужасное. Я вдруг понял, что мы здесь, на своём уютном зелёном острове, в своём англосаксонском мире, погружены в повседневные заботы, не ведая, что силы зла в любой миг способны лишить нас покоя, жизни и даже самой души. Страны континента, в особенности балканские – это зловещее место, где давно зародилась чума… А это что за приятный молодой человек?

– Это Франсуа Прела, он же Франческо Прелати, близкий друг и магический наставник Жиля де Рэ. Вдвоём они расчленили десятки крестьянских мальчиков, в надежде выделить из их тел эликсир бессмертия.

– Бессмертия? Так вы действительно считаете возможным, чтобы человек жил триста и более лет – и ни морщины не прибавилось на его лице?

«А в его безумии есть своя система», – суммировал Мазерс свои ощущения цитатой из «Гамлета». Балканы, бессмертие, сверхъестественный ужас… Всё-таки Сэмюэль Мазерс привык иметь дело с достаточно странными вещами, которые показались бы фантастическими простому обывателю. А вдруг Стокер не сошёл с ума? Точнее, вдруг Стокер сошёл с ума не просто так?

– Мистер Стокер, вы встречались с бессмертными? Стокер проигнорировал вопрос, перейдя к другому портрету:

– А это кто? Что это за аристократ с такими пронзительными глазами?

– Угадали, это действительно аристократ – венгерский. Его звали Ласло Эстерхази, и это один из самых таинственных выпускников Шоломанче – знаменитой школы магического искусства, расположенной в Трансильвании… Так с кем же вы встречались? Что навело вас на мысль, что ваш собеседник бессмертен?

Продолжая расспросы, Мазерс не преминул заметить, что при слове «Трансильвания» Стокера передёрнуло, будто он прикоснулся к лейденской банке.

– Вы были правы, Мазерс, – игнорируя вопросы, произнёс Стокер, и в его голосе звучала глубокая печаль. – Вы обещали, что такому чувствительному человеку, как я, соприкосновение со сверхъестественным сулит неисчерпаемые бездны ужаса. Именно в такой бездне тону я сейчас.

– Но кто это с вами сделал?

Стокер наконец-то снял шляпу и принялся комкать её одной рукой, отерев другой вспотевший лоб. Он попытался отойти от портрета Ласло Эстерхази, но вернулся, словно привязанный к нему невидимой верёвкой. Снова попытался – и снова вернулся. Будто бы утомившись бороться с влиянием нарисованных, однако властительных глаз Эстерхази, Стокер наконец повернулся к нему спиной.

– Мне запрещено об этом говорить, – сказал он так грустно, что у Мазерса это вызвало бы жалость, если бы Стокер сам по себе вызывал чуть меньше раздражения. – Он обещал, что не станет меня преследовать, если я… если я выполню его условие… А чем знаменит Ласло Эстерхази?

На секунду Мазерс ощутил в подложечной области сильный импульс, которым интуиция обычно давала магу понять, что стоит быть поосторожнее со словами. Однако теперь, когда имя Эстерхази всё равно произнесено и его связь с Шоломанче раскрыта, Стокер может обратиться в библиотеку и выяснить всё сам. Следовательно, Мазерс не совершит промаха, если поделится информацией…

Богатая биография венгерского мага XVII века прей доставляет множество фактов, прославивших бы кого угодно, и только незнакомство англосаксов с такой далёкой страной, как Венгрия, объясняет, почему его знают меньше, нежели его менее удачливых французских или немецких собратьев. Ведь кто такой, в сущности, доктор Фауст? Неудачник, посвятивший всю жизнь изучению наук, но настолько не развивший свой ум, что под конец жизни заключил крайне невыгодный договор с демоном не высшего ранга – и тот обставил его, как младенца. Ласло Эстерхази – совсем иное дело! Отпрыск одного из знатнейших и богатейших венгерских семейств, он ещё в молодости оставил блестящие перспективы карьеры при дворе ради обучения в Шоломанче. Курс обучения был долог и труден, но Ласло закончил его с отличием. Однако после выпускного экзамена, в ходе которого испытывались умения менять погоду, насылать болезни, перемещаться в Тонкий мир и обратно и прочие необходимые навыки, его ждало ещё одно препятствие: в Шоломанче сохранялась древняя традиция приносить одного из выпускников в жертву потусторонним силам, покровительствующим заведению. Чтобы определить, кого на сей раз выбрали потусторонние силы, окончивших курс обучения загоняли в огромный подземный зал, заполненный разнообразными препятствиями. Требовалось пройти их все, чтобы добраться до выхода. А того, кто выходил последним, ждал алтарь, покрытый застарелой кровью, и фигурные ножи.