Туман и дракон. Книга первая - [23]

Младший адепт последовал за ним. Но перед этим он позволил себе попристальнее вглядеться в пространство над стулом – и поспешно отвернулся, заприметив две красные черты, обозначавшие контур чего-то округлого… Что это: рога – или неведомый орган, признак чуждой физиологии явившегося на призыв существа? Адепт был покамест всего лишь младшим. А посему предпочёл не уточнять.

Тем временем Стокер прохаживался по залу почестей. Поистине, внушительное зрелище! Стены были сплошь покрыты портретами прославленных магов, великих посвященных и других отцов-прародителей, чей опыт, согласно утверждению Мазерса, использовала и претворяла в жизнь Золотая Заря. Некоторых ирландец узнал сразу: таких, например, как бог Гермес, в сандалиях с крылышками и жезлом из переплетённых змей, или Джордано Бруно – в рубахе с грубо затянутым воротом, с итальянским вислым носом и аккуратными усиками. Другие были полностью неизвестны даже для него, убившего чёрт-те сколько времени на оккультную литературу. Вот, например, тот господин в чёрном, отделанном мехом плаще, с кружевным воротником и вьющимися локонами по моде XVII века: до чего же примечательное лицо! Орлиный нос, густые, сросшиеся над переносицей брови, твёрдая линия подбородка, а главное – глаза… Чёрные, как уголь, острые и сверкающие, как клинок. Должно быть, портрет принадлежит кисти выдающегося художника; даже странно, что не довелось его раньше встречать ни в одном каталоге…

Стокер предавался созерцанию портретов, лишь бы не думать о предстоящем разговоре. Разговоры с главами оккультных организаций для него приблизительно равнялись разговорам с издателями: вторые не хотели принимать его книги, первые – его самого… то есть, принимать в члены своих орденов. Уже три таких ордена ему отказало – и это в наше время, когда в Лондоне их как собак нерезаных! Формулировка «по причине отсутствия магических способностей» была особенно обидной, поскольку Стокер продолжал верить, что способностей этих в нём пруд пруди. Просто никто до сих пор не удосужился их открыть.

Но Золотая Заря – это же совсем особый орден! Молодой, динамичный, не закосневший в самодовольстве. И глава его, Сэмюэль Мазерс, такой приятный, симпатичный человек. Его жена, сестра философа Анри Бергсона, как-то раз участвовала в организации благотворительного вечера вместе с его Флосси. Он не может отказать Стокеру! И пока что не отказал. По крайней мере, через адептов ордена обещал посвящение, даже назначал срок, который, правда, всё откладывался и откладывался…

«Может, так он даёт понять, что не хочет иметь со мной дело?» Внезапная мысль сдавила сердце, отяжелила голову. Нет! О, нет! Это было бы слишком жестоко: подарить надежду, а потом её отнять…

Щёлкающий звук шагов заставил Стокера отвернуться от портрета, а вслед за собственными шагами явился Мазерс, во всей красе. Его хламида ниспадала просторными складками, в которых прятались вышитые гладью оккультные символы. Из-под неё выглядывали позолоченные сандалии. Голову венчал обруч, украшенный пятиконечными звёздами. При виде такого великолепия Стокер, явившийся в Золотую Зарю со службы, почувствовал себя неисправимо современным и заурядным.

– Здравствуйте, дорогой мистер Стокер! – воскликнул Мазерс, простерев к нему руки как бы для объятия, но по мере приближения Стокера объятие как-то оседало, переродившись в конце концов всего лишь в рукопожатие. – Что-то давненько вы нас не посещали.

– Но вы же сами назначили мне испытательный срок?..

– Да, назначил.

– И как?

– Что «как»? Это я должен спросить вас: как? Посещали ли вас древние боги? Видения? Может быть, потусторонние голоса изрекали вам поразительно глубокие истины, неизвестные этому суетному миру?

Видят древние боги, Стокер хотел солгать! Точнее, на секунду у него мелькнула необыкновенно неоккультная мысль, что все эти видения и потусторонности – всего лишь условности, призванные отличить своих от не своих. И всё, что от него требуется – сказать: «Да, посещали». И соорудить рассказ о таком сверхъестественном случае… Но нет! Эта недостойная мысль умерла в его сердце. Во-первых, вот так, с ходу, без правки и черновика, он способен был придумать разве что какую-нибудь нелепость, которую Мазерс с ходу разоблачил бы. А во-вторых – как же так, ведь он, собственно, пришёл сюда ради получения глубоких истин и знамений! Разве посмел бы он своей ложью показать, что не верит ни во что подобное?

– Нет, – сознался он, потупя взор к волосатым ногам Мазерса, перевитым ремешками сандалий. – Никаких видений я не получал.

Магистр Золотой Зари вздохнул. Был ли это вздох сожаления? Или облегчения, быть может?

– Почтенный мистер Стокер, вы – человек чрезвычайно чувствительный и… я бы сказал, многообещающий. Возможно, из вас получится отличный маг… – Стокер набросился на Мазерса с объятиями, и тот отстранился: – Я сказал, возможно! Но, понимаете, Золотая Заря придерживается совершенно особой политики в отношении своих будущих членов. Кто-то может сказать, что мы слишком требовательны, однако на правах магистра ордена я заявляю, что эта требовательность окупается. Тем более для вас – лично для вас, я полагаю, предназначен совершенно особый уровень доказательств причастности к сверхъестественному…