Тульский – Токарев - [155]

Артур не потерял сознание, но тело сразу перестало его слушаться. Он попытался выстрелить и не смог – пистолет упал на бетон, ноги подломились. Боли не было. Было непередаваемо странное ощущение обиды, досады – а на злость уже не хватало сил. Тульский увидел мертвые глаза, в которые так хотел заглянуть…

Невидимка ловко подобрал пистолет, не дал Артуру упасть и затащил его в квартиру. Быстро и опытно обыскал, снял с пояса наручники и сковал Тульскому руки за спиной. Потом положил ватное тело на пол и вгляделся с интересом в гаснущие глаза.

– Ишь ты… Шустрый, однако… Пришел все-таки ко мне! Браво! Искренне говорю – не ждал. А чего один? Где твой кореш? То, что вы можете через несколько дней нарисоваться, – я допускал. Даже подарочек вам приготовил…

И Фантом кивнул на столик в прихожей, на котором лежал огромный пластиковый член – кстати, большая редкость по тем временам, когда еще не разрешали открывать секс-шопы…

Артур еще жил. Он заставил себя улыбнуться и, цыпляясь за последнюю надежду – уже не ради себя, – сказал:

– Ты сделал одну ошибку, выблядок… Есть у нас один секретик. А ты его не знаешь.

Тульскому только казалось, что он говорил, – на самом деле он еле шептал.

– Что ты там бормочешь? Не помирай, договори!

Невидимка резко шагнул к Артуру, даже встал на корточки. Опасности он не почуял – а ей неоткуда было прийти – опер доходил, и руки у него были закованы сзади…

Тульский языком снял со внутренней стороны щеки бритву, которую подарил ему в детстве Варшава, зажал лезвие зубами и на последнем дыхании мотнул головой. Он еще успел услышать, как взвизгнул Шахматист, и ощутил теплые капли на своем лице. И силы кончились. И мир взорвался, распался на множество быстро гаснущих осколков. Потом еще была темнота… Через мгновение выключилась и она…

Токарев

6–7 июня 1990 г.

Ленинград, В. О.

На резвой «восьмерке», отобранной недавно Пашей Лихо у какого-то коммерсанта, Артем чертом влетел во двор-колодец, где у Нины, которую в местном гастрономе называли Осиповной, кантовался Тихоня. Выскочив из машины, Токарев по-матросски свистнул в четыре пальца. Из окна на втором этаже высунулась было заспанная рожа Тихони, но Варшава быстро отбросил его за шиворот в сторону.

Артем поднес два пальца к горлу, что означало «вилы», и взмахнул рукой – это переводилось, как «мигом». Вор метнулся на выход. Тихоня ринулся за ним, но Варшава рыкнул непреклонно:

– Ты-то куда! Тебя только в тыл к врагу, как бактериологическое оружие сбрасывать! Забыл, как из клубничного варенья еле выплыл? Жди нас тут! Счастье еще, что твоя баба на огородах…

Сконфуженный Тихоня остался. Пару недель назад он действительно вляпался – проходил по 5-й линии, увидел незакрытую форточку в хорошую квартиру на пятом этаже и решил тряхнуть стариной. Тряхнуть не получилось – Тихоня сумел залезть по пояс и перед тем, как нырнуть в хату, обнаружил, к своему удивлению, что весь подоконник и пол перед батареей заставлен тазиками, крынками и кадками с еще дымящимся клубничным вареньем – непонятно, откуда люди взяли столько клубники в Питере в начале июня. Движения назад не получились. Ситуация сложилась, как с вкладами в китайском банке, – вроде и капитал не пропадает, но хрен его получишь. Тихоня попытался упасть между тазиками, но промахнулся, вернее, как раз попал. Жулик был весь в варенье. Потом он закапал всю квартиру, лестничную клетку и трудный путь от проклятого дома до бани, где трудился Есаул, насилу отполоскавший его. Есаул, конечно, дал слово молчать – побожился даже, и, разумеется, тут же с хохотом поведал трагедию всем своим… Короче, только уголовный розыск об этом не знал – вернее, знал, но делал вид, что не знал, поскольку заяву хозяев отбили…

…Варшава скатился по лестнице и прыгнул к Артему в машину – она рванула еще до того, как вор захлопнул за собой дверь. Токарев погнал ко 2-й линии как ошалелый. Такая езда веселить может лишь молодых, а Варшава вообще был не приучен к машинам, потому и чувствовал себя немного неуютно. Запинаясь на рытвинах и поворотах, Артем коротко пересказал события дня:

– Все, накрыли мы его! Сейчас врываемся и врукопашную! Мы его сделаем!

Их очень сильно тряхнуло, и вор сморщился:

– Ты это… твою мать… не довезешь! Братцы вы мои… Вы в драке-то посильнее меня, а что до рукопашной – где вы учились, там я преподавал… я же просил – полегче… Артем!!!

Токарев же и не собирался сбрасывать скорость:

– А в гости к Богу – не бывает опозданий!

Он собрался было в запарке влететь на машине во двор дома на 2-й линии, но Варшава не дал:

– Стой, стой!!! Во двор-то зачем?! Стоять, Зорька!

Токарев затормозил с грехом пополам, поддав бампером какую-то иномарку, – она заохала заморской сигнализацией. «Восьмерку» Артем даже не стал запирать и быстро зашагал во двор к парадной. Токарев шагал шибче, и поэтому вор злился. Артем умудрился даже в горячке промазать и заскочил не в тот подъезд – только на втором этаже, увидел огромную надпись на стене «У Ленки большая жопа!», и понял свою ошибку, резко развернулся и натолкнулся на поспешавшего Варшаву. Тот схватил его за плечи:

– Угомонись!