Тудор Аргези - [102]
Тудору Аргези было предоставлено на этой сессии первое слово.
Он медленно шел к трибуне, поддерживаемый Параскивой, и смотрел в зал. Яркими красками переливались национальные одежды присутствующих, выделялись загорелые лица и натруженные большие руки.
— Братья Пахари и Рабочие, — начал Аргези. — Любимые товарищи! Смотрю на вас и не могу нарадоваться — вы все отмечены орденами и знаками отличия нашей молодой республики. И думаю я — под сегодняшними наградами республики у самых старых из вас еще ноют раны, полученные от пуль королевских винтовок пятьдесят лет тому назад… Наша плодородная земля, на которой вы трудитесь, напоена кровью и слезами, пролитыми на протяжении столетий во имя обогащения тех, кто платил за крестьянский труд кандалами и плеткой. Вместе с вами страдали и писатели, старавшиеся зажечь в той темноте хоть искорку света и радости.
С этой трибуны Аргези говорит о донге писателя нового, социалистического общества, о необходимости работать без устали ради осуществления чаяний трудового народа. Аргези называет прошлый эксплуататорский порядок страны «бесстыдным и подлым».
— Какую роль в вашей жизни сыграл Ленин? — спросили его в канун 90-летия Владимира Ильича из редакции газеты «Современник». Аргези прислал письменный ответ.
«За восемьдесят прожитых лет я сосуществовал вместе с огромным количеством людей. Среди них были государственные мужи и полководцы, деятели науки и искусства, императоры, короли, декоративные персонажи, канувшие один за другим в Лету. Что же они оставили после себя? Простые, покинутые бабочками скорлупки. Они исчезли из памяти, как ненужные телефонные номера.
Многие десятки лет я следил в библиотеках и на перекрестках истории, притаившись с карандашом в руках, чтобы из толпы философствующих прорицателей, большинство теорий которых стерлись как древние разменные монеты, выбрать близкого мне человека — я чувствовал потребность в моральной опоре.
Сколько лиц прошло перед моими глазами! Сотни пустых или набитых соломой мундиров, бальные костюмы, маски с прорезями вместо глаз, сюртуки, кафтаны, движущиеся самостоятельно или управляемые искусными кукловодами.
Я не могу с точностью определить секунду, когда я выбрал сразу же его, единственного. Меня тянуло к нему с неодолимой силой. Было это пятьдесят пять лет назад в Швейцарии. Молодые русские парни и девушки, с которыми я обедал в женевских народных столовых, знали его и робели перед ним…
В то время когда фабриковались или сшивались из лоскутков текущие знаменитости, на горизонте появилась и обретала гигантские размеры новая, выдающаяся личность Ленина. Он шел издалека, будто из глубин человеческой истории, преодолевая границы идей и обычных демагогических концепций. Это единственный человек, Сумевший за одну жизнь, за очень короткую жизнь, осуществить свои идеи с такой полнотой и грандиозностью. Кажется, что для этого не хватило бы и десятка жизней. Ум и ни с чем не сравнимая гениальность Ленина преодолели и перемололи само время.
Кто сказал, что Ленин умер?
Он жив и будет вечно жить среди народов. Его дело на полном развернутом марше. Ленин единственный перед тысячелетиями, прожитыми человечеством в бесправии».
Когда Аргези получил городскую квартиру, то он оказался по соседству с Георге Георгиу-Дежем. Деж часто останавливался у скамейки, где обычно сидели вечерами Тудор Аргези с Параскивой. Георгиу-Деж садился около старого писателя, и они каждый раз находили новые темы для разговора.
— Прочитал в «Современнике», что вы узнали о Ленине в 1905 году, — сказал Деж и добавил: — Мне было тогда четыре года…
— Да, значит, вы родились через тридцать лет после Ленина… Но я думаю, что и те, которые родятся через триста лет. через три тысячи лет, будут продолжать его дело… — Тудор Аргези стал говорить Дежу о намерении написать о настоящих ленинцах, о людях, родившихся намного позже Ленина, но продолжающих его дело в Советском Союзе, в других странах.
— О вас бы написать, о Киву Стойке, о других ваших соратниках, — поделился Аргези намерениями.
— Особо писать обо мне, о Киву не надо… Мы, руководители, находимся и так как бы в свете всех прожекторов, мы и так на виду… А простых людей, действительных творцов и всех благ и всей истории, не всегда видно… Вы не сердитесь, мастер, но мне думается, что о них следует больше писать, их следует прославлять…оставлять их образы для будущего.
В августе 1956 года после возвращения из Москвы Аргези заговорил о своих впечатлениях от поездки в Советский Союз. В залах Дворца республики был выставлен спасенный художественный фонд, со всех концов страны приезжали люди, чтобы посмотреть «Наседку», другие сокровища. Аргези говорил Дежу, что он долго рылся в памяти, в книгах в надежде найти в истории народов и войн пример, когда одно государство возвращает другому оказавшиеся в его руках сокровища, и не нашел. Правда, есть один, но он связан тоже с советскими людьми, — они спасли Дрезденскую галерею. И вернули ее немецкому народу за год до того, как были переданы румынские фонды…
— Я изучал, — сказал Аргези, — как пополнялись в свое время Британский музей, Лувр. Сколько там привезенного во времена прошедших войн! Сколько сокровищ других народов! И никто и не. подумал что-то возвращать грекам, например, или арабам.
В этой книге рассказывается о жизни и деятельности виднейшего борца за свободную демократическую Румынию доктора Петру Грозы. Крупный помещик, владелец огромного состояния, широко образованный человек, доктор Петру Гроза в зрелом возрасте порывает с реакционным режимом буржуазной Румынии, отказывается от своего богатства и возглавляет крупнейшую крестьянскую организацию «Фронт земледельцев». В тесном союзе с коммунистами он боролся против фашистского режима в Румынии, возглавил первое в истории страны демократическое правительство.
Имя Константина Сергеевича Станиславского (1863–1938), реформатора мирового театра и создателя знаменитой актерской системы, ярко сияет на театральном небосклоне уже больше века. Ему, выходцу из богатого купеческого рода, удалось воплотить в жизнь свою мечту о новом театре вопреки непониманию родственников, сложностям в отношениях с коллегами, превратностям российской истории XX века. Созданный им МХАТ стал главным театром страны, а самого Станиславского еще при жизни объявили безусловным авторитетом, превратив его живую, постоянно развивающуюся систему в набор застывших догм.
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.