Тучи над страной Солнца - [9]

Потом, даже не дождавшись сбора всего выкупа, испанцы устроили над Атауальпой суд, на котором обвинили его в захвате власти, братоубийстве и даже в воровстве(он-де утаил от них часть сокровищ). Но самым страшным, с их точки зрения, было обвинение в богохульстве. Когда в первый день переговоров испанцы сказали ему, что некогда бог сотворил этот мир, а потом послал к людям своего сына, то сделал своим преемником апостола Петра, а через него римских пап, и поэтому все народы земли должны креститься и платить дань Святому Престолу, а значит и он, Атауальпа, должен креститься сам и крестить свой народ, это вызвало немало гнева и возмущения, которое хоть и не прозвучало в официальном ответе, но всё-таки были услужливо переведены негодяем Фелипильо. (Впоследствии испанцы изобразили дело так, будто все эти гневные слова прозвучали в официальном ответе, а кроме того, они присочинили, будто бы тот, небрежно полистав библию, бросил её на землю. Враньё очевидное, так как до того видевший книги только в виде кипу Атауальпа просто не мог догадаться, что библию надо листать). За богохульство Атауальпу хотели приговорить к сожжению заживо, но ему сказали, что приговор можно будет смягчить до повешения, если только Атауальпа раскается в этом грехе и согласится принять крещение. Что было делать несчастному? От мысли о сожжении заживо у него волосы вставали дыбом, а что такое крещение он даже не понимал. Это много позже его согласие на публичное крещение стало трактоваться как трусливое отречение от своих богов и своего народа, да и то или в Европе, или теми, кто хорошо разобрался в том, что такое христианство, и что его принятие означает отказ от "язычества". Не стоит забывать, что для самих "язычников"-тавантисуйцев "язычества" как единого понятия, противостоящего христианству вообще не существовало. Для них существовали обычаи и традиции своего народа, в том числе связанные и с богами, разные предания, в том числе и то, что Манко Капак с братьями и сёстрами является сынам бога солнца Инти, и что он дал начало науке о мудром государственном устройстве, и что это учение хранят и развивают амаута, но само оно, кроме своего происхождения, чисто рационально и никак не связано с мистикой. Однако всё-это в глазах христианина было "язычеством", и крещёный индеец должен был от всего этого отречься. Ведь с точки зрения христианина считалось чем-то самим собой разумеющимся, что религия пронизывает всю жизнь простого обывателя, она сама по себе едва ли не в первую очередь является образом жизни, и потому любой другой образ жизни в глазах христиан был тоже религией. Много позже убеждённые противники христианства в Тавантисуйю тоже стали называть себя "язычниками" по контрасту с христианами, которых порой раздражало само по себе даже это слово, но это было уже после Великой Войны, а во времена Атауальпы вере белых людей как чему-то особенно важному ещё не придавали значения.

Судьбу же самого Атауальпы можно охарактеризовать тремя словами "ему не повезло". Если бы по стране не прокатилась эпидемия оспы, он наверняка так бы и остался наместником Кито, и впрямь мог бы превратить Кито во "второй Куско", как от него хотел его отец. То, что он сумел, хоть и при помощи полководцев своего отца, одолеть Уаскара, говорит о том, он не был как-то безнадёжно туп, да и титул "Юпанки"(Вычислитель) даже принцу нужно было всё-таки заслужить. Если бы испанцы не явились, то его победе ничего бы грозило, и через некоторое время жизнь в стране вошла бы в нормальное русло, по крайней мере на некоторое время. Но он попал в обстоятельства, из которых действительно не было хорошего выхода. Конечно, если бы он заранее знал, что "посольство" на самом деле является бандой разбойников, он бы, разумеется, не стал с ним встречаться, а отдал бы приказ всех уничтожить на узенькой горной дорожке. Но, увы, -- он не мог догадаться об этом до самого своего пленения, а потом он уже был заложником как испанцев, так и обстоятельств. Иные историки любили потом рассуждать постфактум, что было бы, если бы Атауальпа сразу догадался, что испанцы узнают про междоусобную войну с Уаскаром, и что приговорят его к смерти несмотря на выкуп, то он бы принимал решительные попытки освободиться, приказал бы своим воинам устроить штурм, или что-нибудь в этом роде, однако те, кто склонен давать такие советы, не понимают всего трагизма положения заложника -- любое его неосторожное движение способно привести его к гибели, а штурм для него обозначал гарантированную смерть. Повлёкло бы это за собой и гибель испанцев? Кто знает. Впоследствии, когда уже Манко взял весь Куско и окружил дворец, в котором окопались испанцы, и даже подпалил его крышу, ему не удалось взять его штурмом, и не факт, что более ранняя смерть Атауальпы, неизбежно взбодрившая бы сторонников Уаскара, дала бы новый ход гражданской войне, и неизвестно, чем бы всё это кончилось.

Но как бы то ни случилось то, что случилось, и казнь Атауальпы оказалась ещё одной вехой, нарушившей доселе каким-то чудом державшийся хрупкий баланс сил. Стало ясно, что новой, ещё более кровавой войны не избежать. Одним из первых верных соратников Атауальпы, узнавших о его гибели был Каменный Глаз, везший в этот момент свою долю выкупа из Кито. Нетрудно представить каковы была его реакция на смерть своего единоутробного брата. Бросив ставшее теперь ненужной обузой золото в пропасть, он отправился обратно в Кито, собирать войска для отпора коварным захватчикам.