Тучи идут на ветер - [12]

Шрифт
Интервал

Затолкал Борис в карман подарок, хранивший еще в складках духовитое тепло хозяйки. Взял гармошку, растянул до отказа, насколько хватило у нее духу…

С той поры не встречались. С нетерпением ожидал пасхальных дней.

2

Всадники свернули к кургану. Сдерживая каракового иноходца, сидел в казачьем седле сам хозяин, местный властелин, конезаводчик Королев. Его сопровождали чины из военного ведомства. Толстый полковник с белыми витыми усами на запорожский манер держался стремя в стремя; почтительно наклоняясь к степняку, вводил его в круг столичных новостей. Но Королева не занимали салонные интриги; он настойчиво сбивал разговор к неладным делам на Дальнем Востоке.

— Любезный Анатолий Семенович, скажите… есть ли смысл теперь, после нашего поражения, двигать Второй Тихоокеанский флот в японские воды?

Закатывая глаза, полковник поднял пухлую ладонь: воля вышнего.

— А не на земле ли виновники трагедии России? Больно часто мы киваем на небо…

— Сергей Николаевич…

— Я лично не вижу смысла. Россия потеряет свой престиж и на воде, как то случилось на суше. Да, да, непременно. Государство, в коем скована всякая прогрессивная мысль, не может быть сильным, тем паче — великим.

Королев не замечал умоляющего взгляда полковника.

Поодаль гарцевала на тонконогих англо-арабак молодежь. Возглавлял сын хозяина, Павел, семнадцатилетний корнет; он приехал из Москвы на пасхальные каникулы. Тут куда веселее! Тон задавал кареглазый драгунский ротмистр, дальний родственник хозяев. Дотрагиваясь согнутым пальцем в белой перчатке до колечек красноватых усов, рассказывал о нраве молодой генеральши — жены командира корпуса.

Павел, не слушая, оглядывал из-под надвинутого козырька дымящуюся апрельскую степь, думал о вчерашнем… Экипаж, высланный отцом из имения в Великокняжескую, он отправил с вокзала обратно. Наказал к вечеру прислать за ним в станицу верховую лошадь. Тревога вселилась еще на перроне — она не встретила. Посылал телеграмму.

Шел по Атаманской, главной станичной улице, утопая в грязи. Терзаемый ревностью, прикидывал, что срок немалый, измениться могло тут без него многое… Письма письмами, но разве в них все скажешь? От нее же знал, что Федька Крутей, его соперник, в станице. Правда, всю зиму она не упоминала о нем. Но молчание и пугало: вряд ли оно могло быть случайным…

Вот он, знакомый забор, голые ветки сирени с набухшими почками, деревянная колотушка звонка под резной аркой калитки. Дергал, готовый увидеть черт знает что.

Открыла калитку сама Агнеса. Не удивилась, не испугалась. В простеньком домашнем платьице, в переднике; расставив голые по локоть руки, склонила набок светловолосую голову с газовыми бантиками. На немой вопрос его ответила:

— Не пошла на вокзал… Дорога грязная.

— А Федька?

Вспомнив, Павел занялся изнутри огнем. Каким же дураком выглядел! Из всего, что было потом, одно имело смысл и интерес: Агнеса не отклонила приглашения побывать в пасхальные дни у них в имении» С условием: будет с подругами; и еще: он пришлет за ними верховых лошадей. На тачанке не поедут…

Дурное настроение разогнал нынче утром отец. Тая усмешку, надоумил: если в самом деле у барышни страсть к верховой езде, то можно сделать ей приятное… Попросту подарить Агнесе коня. Горячо ухватился за такую мысль. Потому и сопровождает отца по зимникам. По своему вкусу выбирает скакуна. Отец хвастается: на Ма-ныче, на чаловском зимнике, гуляет отборный косяк выведенной им породы — донской.

С кургана открылся Маныч. За горизонт уходят заросли прошлогодних камышей, залитых вздувшейся от дождей речкой. Павел, захваченный родной с детства картиной, невольно натянул повод. В версте, у желтой кромки плавней, виднелись плетняные конюшни, базы из жердей, саманная мазанка с торчащей трубой.

— Господа, чаловский зимник! Предлагаю размяться.

Не дожидаясь согласия, дал шпоры коню.

Борис, без рубахи, шорничал у оконца: пришивал ременный чембур к новому недоуздку. Когда еще Чалов наказывал, да времени не выпадало. Последнюю неделю не слезал с седла через окаянную погоду.

Проснулся Федор. Не вставая, нежился на чаканке. С корявых, выбеленных известкой стен перевел взгляд на смуглую мускулистую спину. Хотелось продолжить разговор. Нравилась ему в Борисе серьезность в сердечных делах; не заговори, вряд ли сам разжал бы зубы.

Стыдно вдруг стало Федору за утреннюю «исповедь». Бравада! Ложь все… Любит он ее, Агнесу. А бегает сам от себя. В университет не приняли… А табунство это? Лишь бы из станицы выехать. Не куда-нибудь, а именно к конезаводчику Королеву!

Вогнал Борис швайку в стол, поднялся.

— Выдрыхся? Поскачем, Чалов там один…

Почесывая грудь под бязевой сорочкой, Федор указал взглядом на крестик:

— Крестик носишь… А я без него обхожусь.

Прикрыл Борис обветренной, будто в перчатке, кистью жестяной крестик на потемневшей нитке, спросил:

— Нехристь?

— Как сказать… Мой родитель католик. В станице попы заартачились, так возили тайком куда-то на хутор. Но крест мать не вешает.

Бурей налетел конский топот. В дверь просунулся Фома:

— Хлопцы, одягайсь! Паны пожаловали.

Застегивая поверх ватника сыромятный пояс, Борис вышел из мазанки. По-летнему горячее солнце ослепило. Жмурясь, приглаживал неподатливые русые вихры. У коновязи отмахивались хвостами припаренные скакуны. Седла богатые! Осилил себя: неудобно пялить глаза на чужое.


Еще от автора Владимир Васильевич Карпенко
Щорс

Книга В. Карпенко рассказывает о жизни легендарного начдива, героя гражданской войны Н. Щорса. О том, как он со сформированным им же Богунским полком устанавливал Советскую власть в освобожденных от петлюровцев районах Украины. Автор использует в своей книге архивные материалы и воспоминания соратников Щорса. Книга рассчитана на массового читателя.


Тайна одной находки

Советские геологи помогают Китаю разведать полезные ископаемые в Тибете. Случайно узнают об авиакатастрофе и связанном с ней некоем артефакте. После долгих поисков обнаружено послание внеземной цивилизации. Особенно поражает невероятное для 50-х годов описание мобильного телефона со скайпом.Журнал "Дон" 1957 г., № 3, 69-93.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Сын гетмана

Середина XVII века. Речь Посполитая подмяла под себя почти всю Белую и Малую Русь. Но на завоеванных землях уже вовсю полыхает пламя освободительной борьбы. Малороссия волнуется как штормовое море, лихие казацкие ватаги не дают покоя захватчикам. Дело за малым – кто возглавит справедливое народное мщение, кто объединит его в единый мощный поток, который сметет ненавистных шляхтичей?И такой человек появился. Богдан Михайлович Хмельницкий (1595-1657) стал воистину национальным героем запорожского казачества и символом независимости Украины.


Атаман

Новый роман известного современного писателя Валерия Поволяева "Атаман" посвящен жизнеописанию одного из наиболее выдающихся лидеров российского казачества генерал-лейтенанта Григория Михайловича Семенова.


С Ермаком на Сибирь

Роман «С Ермаком на Сибирь» посвящен предыстории знаменитого похода, его причинам, а также самому героическому — без преувеличения! — деянию эпохи: открытию для России великого и богатейшего края.


Расплата

Роман известного русского писателя Геннадия Семенихина "Расплата" включает в себя третью книгу знаменитой трилогии "Новочеркасск", посвященной основанию города Новочеркасска - столицы Войска Донского. В основу романа положена история одного из старейших казачьих родов на протяжении XIX-XX веков.На страницах этого увлекательного произведения читатель встретится и со знаменитым атаманом Матвеем Платовым, и с его прямыми потомками - братьями Якушевыми, не по призыву, а по зову сердца ушедшими защищать Отечество в пылающем горниле Второй мировой войны.