ТТ: Криминальная повесть - [17]

Крест порылся в сумочке:

– Есть. Права на имя Руденко Андрея Сергеевича. Техпаспорт на него же. Андрей Сергеевич Руденко, – повторил Сыч.

– Кто я?

– Андрюха.

– Хорошо. Посмотри на фотографию, заметно отличаюсь?

Крест внимательно вгляделся в фото на водительском удостоверении и в Гошино лицо:

– Думаю, прокатит. Если не знать, что ты – это не он или он – это не ты тут, на фото. Короче, где-то так.

– Ты что, придурок? Похож или нет?

– Да вроде похож.

– Ну все. Разобрались. На всякий случай – зовут тебя как?

– По-настоящему?

– Ну можно и по-настоящему.

– Эрнст.

Гоша с интересом посмотрел на Креста. «Опять хохмит, чучело», – подумал он.

– Давай лучше не по-настоящему. Будешь Паша.

Гоша окно оставил открытым. Гаишник представился, попросил предъявить документы; два других, с автоматами наперевес, стояли чуть впереди и по сторонам, держали авто под перекрестным прицелом. В такой ситуации ТТ был бесполезен, ну одного еще можно было уложить, этого, который документы смотрел, а дальше шансов никаких – изрешетят и настругают. Багажник не смотрели, только физиономию сравнил гаишник с фотографией да спросил, все ли в порядке, и кивнул – свободны.

Ну вот и все, пронесло. Ветер свистел в приоткрытое окно; Крест включил радио на 103.6 – казалось, что победно рокотал «Рейнбов» под легкое шуршание шин, – прошерстил бардачок, нашел две пачки «Кэмел».

Гоша прошелся взглядом по зеркалам: не верилось, неужели получилось, оторвались. Вот так просто. Да, для Креста, может, и просто, а вот Гоше пришлось на убийство идти. Он не стал ему об этом говорить, пока и сам не знал, почему, на всякий случай. Во-первых, зачем тому об этом знать, и потом, пусть лучше думает, что по мокрому пока только один он проходит.

Крест устроился поудобнее, закурил, приоткрыл окно, пожалуй, даже слегка расслабился:

– Сыч, как думаешь, этот типок, ну хозяин машины, очнулся уже? До вокзала успеем, пока бучу он не поднял?

– Успеем. Может, уже и очухался, но пока мозги в норму придут, ментов вызовет, те приедут, заявление напишет, вся эта бодяга требует времени – мы уже будем на вокзале.

– Хорошая машина, не то что тарантайка, на которой банк брали. Как называется?

– «Газель» нам верой и правдой отслужила, и тут Штопаный прав был, на любой другой, может, и не выскочили бы мы оттуда. Эта? Это «тойота», неплохая, японская.

– Да вот я и смотрю, куплю, наверное, «тойоту». Думал «немца», а у «японца» качество не хуже и цена пониже. И домик на Бугазе прикуплю. Клуб открою небольшой. Народ там отдыхает, а в картишки вечером где-то надо перекинуться – будет клуб по интересу, небольшой, для начала нелегальный, а там, глядишь, если дело пойдет, как думаешь?

– Интересно, Крест, папаша твой тоже кидала был? Это наследственное?

Крест ничего не ответил, выбросил в окно окурок, проверил еще раз остальные карманчики да ящички в салоне – достойного его внимания ничего не было, мелочевка разная, зажигалки, скрепки, авторучки, обрывки старых квитанций.

– Я смотрю, ты губу уже раскатал, – продолжил Сыч. – Тут как посмотреть, пол-лимона – деньги, и немаленькие, но на троих поделить…

– Не понял, а третий кто? – Крест неподдельно удивился. – Штопаного нет. Или вдова осталась?

– Четвертый был, теперь стал третьим.

– Я не понял, что-то как-то вдруг всплывает, а пятого или шестого нет случайно, или завтра появятся?

– А ты что, думал, вот так вот сами, без посторонней помощи, мы такое дело обтяпать бы смогли?

– Почему раньше не сказал? – Крест был зол. – Меня такой расклад не устраивает.

– Нравится тебе или нет – твое дело. Третий есть, это очевидно.

– Мне начхать, мне не очевидно. Кроме нас, под пули больше никто не ходил.

– А кто сумку полчаса назад официантке хотел оставить? Все, Крест, оставили базар, это не обсуждается, я всего лишь предупредил.

Крест явно расстроился: деньги делились уже на троих, да и сколько их в сумке было, никто не знал, так, приблизительно, а если вовсе и не полмиллиона, а тысяч сто-двести. Он опять закурил. Машину слегка затрясло, поднимались по брусчатке Владимирского спуска.

– Так что домик, машина, яхта или заводик какой другого раза подождут, можно сказать, засунь их себе в одно место. Ты парень фартовый, твой главный джекпот еще впереди. Фартовый?

Крест промолчал, потом все же заметил:

– А можно на мечты не гадить? – отвернулся к окну и что-то невнятно себе под нос промямлил. Гоше показалось – что-то из его обычного репертуара вроде «Козлы, ненавижу, мочить вас всех».

Они проехали по Европейской площади, влево по кольцу уходила улица Грушевского; казалось, совсем недавно такие значимые события здесь происходили, Майдан, Революция Гидности, даже Дом профсоюзов стоял пока еще не отремонтированным – а уже история. Перед Майданом Незалежности повернули направо, на Михайловскую. Пока все шло гладко, на майдане полиция была, там пост был постоянный, но гаишников на дорогах пока не наблюдалось, но что они будут, Гоша в этом даже не сомневался, очень только хотелось знать, где – это значит проскочить без проблем, это значит победа, это значит «мы их сделали».

– Нам бы до Жилянской добраться, – сказал Гоша и посмотрел на Креста. – А там и вокзал, машину оставим на парковке у автовокзала, там рынок раньше был.