Тщеславие - [35]

Она все время прислушивалась, но различала лишь поскрипывание деревьев, завывание ветра да крик одинокой совы. Лорд Ник должен ждать где-то поблизости от дороги, чтобы вовремя оказаться рядом с ничего не подозревающей жертвой. Октавия осторожно направляла Питера, и жеребец повиновался почти идеально, только постоянно втягивал воздух ноздрями, принюхиваясь к неведомой опасности.

Внезапно тишину разорвал такой страшный крик ужаса и боли, что сердце Октавии замерло, а жеребец попятился. Октавия вцепилась в уздечку; несмотря на пронизывающий ветер, лоб покрылся испариной. Вопль достиг крещендо и замер. К Октавии вернулось дыхание: она поняла, что кричал какой-то зверек, ставший добычей лисицы или совы. Но от этого пустошь не показалась ей приветливее.

Питер осторожно двинулся вперед, держась торфяной обочины. Впереди вырисовывалась рощица серебристых берез — светлое облако в непроглядной темноте. Лошадь и наездница поравнялись с деревьями.

Октавия не видела, как позади нее появилась тень, лишь почувствовала, что кнут дважды обвился вокруг ее тела. Боли не было — защитил плотный плащ, — но от страха и неожиданности она чуть не закричала.

— Ни звука! — раздался тихий голос.

Октавия подавила крик. Зато тишину нарушил Питер: он узнал встречных и радостно заржал.

Октавия обернулась. Закутанный в черное всадник на серебристом коне молча смотрел на нее: глаза — лишь серые щелочки на черной шелковой маске. Рука его шевельнулась, и кнут сам собой размотался. Длинная змея мелькнула в воздухе, черный всадник одним едва различимым движением перехватил ее и намотал на луку седла.

Внезапно конь Лорда Ника поднял голову и тихонько заржал. Ник весь напрягся, насторожившись. Октавия замерла.

В следующую секунду она услышала доносящийся из-за темного поворота стук колес.

— Ступай под деревья. — Голос Ника прозвучал спокойно, но Октавии даже не пришло в голову ослушаться приказа. Девушка повернула Питера, и они скрылись в березовой роще.

Лорд Ник занял позицию на обочине. И всадник, и конь застыли. Грохот колес и стук копыт становились все громче. Карета прямиком направлялась в ловушку. До слуха Октавии уже доносились удары кнута и голос кучера, понукавшего лошадей. Путники приближались к повороту, около которого в роще берез пряталась Октавия.

По лихорадочной поспешности кучера было очевидно, что ему известен этот печально знаменитый, удобный для засады лесок. Волосы зашевелились у Октавии на голове, а по спине пробежал холодок.

Карета показалась из-за поворота: кучер что есть мочи нахлестывал кнутом, шестерка лошадей выбивала гальку из разбитой дороги — мелкие и крупные камни веером разлетались во все стороны.

Черный всадник не спеша выехал на дорогу, поднял пистолет и выстрелил поверх упряжки. Кучер выругался, внутри кареты раздался пронзительный крик. Лошади понесли, баулы на крыше съехали в сторону и повисли на веревках.

Лорд Ник остался там, где стоял — посередине дороги, — а кучер изо всех сил пытался справиться с лошадьми. Наконец экипаж со скрипом и скрежетом остановился…

— Я задержу вас ненадолго, джентльмены, — небрежно произнес грабитель. В голосе чувствовалось спокойствие, но он не походил на тот голос, что знала Октавия. Лорд Ник говорил с легким, но вполне различимым иностранным акцентом, тембр казался выше. Октавии было страшно, но оторвать завороженного взгляда от дороги она не могла.

— Вы не подадите мне ваше короткоствольное ружье, сэр? — вежливо обратился Лорд Ник к кучеру. — И вы, джентльмены, бросьте свои пистолеты.

Оружие упало на землю.

— Спасибо.

— Роберт… Роберт, сделай же что-нибудь, — донесся из кареты пронзительный женский вопль. — Такой здоровый, а сидишь, как мокрая курица. Нас поймали! Это грабитель!

— Да, дорогая, знаю, — отвечал печальный голос.

— Тогда делай что-то! Ты мужчина или слюнтяй? Защищай мою честь!

— Сомневаюсь, дорогая, чтобы твоей чести угрожала опасность. — Послышался приглушенный шлепок, тяжелый вздох, и дверца кареты открылась.

На землю спрыгнул тощий господин в парике и принялся суетливо вытаскивать шпагу. На грабителя, невозмутимо восседающего верхом, он смотрел довольно безнадежно.

— Ты… проходимец! Прежде чем ты получишь от меня хоть пенни, тебя закуют в кандалы, — произнес он явно неуверенно.

— Дорогой сэр, уверяю вас, меня нисколько не интересуют ваши деньги, — спокойно возразил Лорд Ник. — И прошу вас, не мучайтесь со своим оружием, это только приведет к неприятностям.

Мужчина замер, откровенно изумленный, рука застыла на рукояти наполовину вытащенной шпаги.

— Не интересуют?

— Нет, — учтиво ответил Лорд Ник. — И ничто другое из ваших пожитков. Так что, повторяю, оставьте в покое оружие.

— Эй, Роберт, что ты там делаешь? Ты его уже проткнул? — В окне кареты показался высоченный парик — Эх ты, что с тебя толку? — продолжала женщина, оценив ситуацию. — Теперь меня ограбят и изнасилуют. Ну же, убей его! Говорю тебе, убей!

— Хорошо, дорогая… Но видишь, это не так-то просто. — Тощий человечек, по-прежнему сжимая шпагу, беспомощно смотрел на грабителя. — Он ведь на лошади. — Он наконец нашел удобное извинение.