Тщательная работа - [10]

— Ни малейшей попытки скрыть предумышленность. Ничего не делалось, чтобы было не так очевидно. Наоборот, тут как бы все выставлено напоказ… Это слишком.

Камиль снова сделал несколько шагов по комнате, засунув руки в карманы, и остановился перед изображением генома.

— Да, — заключил он. — Это уже слишком.

11

Луи пришел первым, за ним Арман. Когда, закончив разговаривать по мобильнику, к ним присоединился Мальваль, вся команда Камиля, которую некоторые из уважения или в шутку называли бригадой Верховена, была в сборе. Камиль быстро пролистал свои записи и глянул на сотрудников:

— Ваше мнение?..

Они переглянулись.

— Хорошо бы сначала определить, сколько их было, — отважился высказаться Арман. — Чем больше их окажется, тем больше шансов их найти.

— Один-единственный мужик не мог такое сделать без посторонней помощи, — сказал Мальваль, — это просто невозможно.

— Для полной уверенности нужно подождать результатов отдела идентификации и вскрытия. Луи, расскажи про аренду лофта.

Луи вкратце изложил подробности их визита в SOGEFI. Камиль воспользовался этим, чтобы приглядеться к Арману и Мальвалю.

Эта парочка была прямой противоположностью друг другу, в одном — все в избытке, в другом — в недостатке. В свои двадцать шесть лет Жан Клод Мальваль обладал неоспоримым шармом, которым он злоупотреблял, как и всем остальным: ночами, девушками, телом. Из тех людей, которые жгут свечу с обоих концов. Из года в год он ходил с изнуренным лицом. Думая о Мальвале, Камиль всегда немного тревожился и задавался вопросом, не слишком ли много денег требовали закидоны его сотрудника. У Мальваля были все задатки будущего продажного копа, как у некоторых детей с пеленок на лбу написано, что ходить им в тупицах. В сущности, трудно было понять, проматывает ли он свою холостую жизнь, как другие — родительское наследство, или уже катится по наклонной плоскости чрезмерных потребностей. Дважды за последние месяцы он заставал Мальваля в обществе Луи. Всякий раз парни казались смущенными, словно их поймали с поличным, и Камиль был уверен, что Мальваль стреляет у Луи деньги. Регулярно, а может, и нет. Он не желал в это вмешиваться и делал вид, что ничего не замечает.

Мальваль много курил (сигареты со светлым табаком), с переменным успехом играл на скачках и отдавал явное предпочтение виски «Боумо». Но в списке собственных жизненных ценностей именно женщин Мальваль ставил превыше всего. Верно и то, что Мальваль красив. Высокий, темноволосый, с лукавым взглядом, он до сегодняшнего дня сохранял фигуру чемпиона Франции по дзюдо среди юниоров, которым был когда-то.

Камиль на секунду задержал взгляд на его противоположности, Армане. Бедняга Арман. Он был инспектором бригады уголовной полиции вот уже около двадцати лет, из них девятнадцать с половиной пользовался репутацией самого сквалыжного жмота, какого полиция когда-либо видела в своих рядах. Мужчина без возраста, длинный, как день без хлеба, с запавшими чертами лица, худой и беспокойный. Все определения, относившиеся к Арману, обозначали нехватку чего-нибудь. Этот человек был воплощением дефицита. В его жадности не было и тени шарма, который иногда присущ особой черте характера. Это была тяжелая, очень тяжелая патология, запредельная, и она никогда не забавляла Камиля. В глубине души Камилю было плевать на Арманово скупердяйство, как на прошлогодний снег. Но после стольких лет совместной работы Камиль каждый раз мучился, видя, как «бедняга Арман» невольно опускается до любой низости, лишь бы не выложить лишний сантим, и прибегает к невероятно сложным стратегиям, чтобы не заплатить за несчастную чашку скверного кофе. Возможно, в силу собственной недостаточности Камиль иногда переживал его унижения как свои. Самым душераздирающим было то, что Арман отдавал себе отчет в своем состоянии. Он страдал от этого, а потому превратился в унылое существо. Арман работал в молчании. Арман работал хорошо. На свой манер он был, наверное, лучшим на вторых ролях в уголовной полиции. Скупость сделала из него полицейского педантичного, скрупулезного, способного целыми днями рыться в телефонном справочнике, проводить нескончаемые часы в машине со сломанным обогревом, опрашивать целые улицы или всех представителей какой-либо профессии и в прямом смысле слова находить иголку в стоге сена. Поручи ему собрать пазл из миллиона элементов, Арман просто возьмет его, отправится к себе в кабинет и посвятит все свое рабочее время до последней секунды складыванию этого пазла. Кстати, суть поисков значения не имела. Содержание дела его совершенно не волновало. Одержимость накоплением исключала любые предпочтения. Часто она творила чудеса, и если все единодушно считали Армана невыносимым в обыденной жизни, то не менее единодушно признавалось, что этот упрямый, сквалыжный полицейский обладал чем-то большим по сравнению с остальными, чем-то вневременным, что наглядно демонстрировало, до какой степени какой-то незначительный пустяк, доведенный до крайнего предела, может граничить с гениальностью. Исчерпав все возможные шутки на тему его жадности, коллеги мало-помалу перестали над ним насмехаться. Никого это больше не забавляло. Он сразил всех.