Тшай: планета приключений - [34]

Подводы и фургоны разместились на овальной площади, поросшей жесткой короткой травой. Баоджиан немедленно собрал работников каравана: «Мы в Голсце — в городе древних часчей. Не отходите далеко, местные часчи знамениты проделками с приезжими. Иногда это просто злые шутки: человека заманивают в лабиринт или подливают ему в питье экстракт, от которого все тело неделями испускает отвратительную вонь. Но если часчи возбуждены или в настроении хорошо повеселиться, их проказы жестоки, порой смертельны. Как-то раз они одурманили моего погонщика. Тот вернулся на следующее утро, постарев на тридцать лет, с морщинистым лицом и длинной седой бородой. Помните поэтому — не покидайте площадь, даже если вас провоцируют или соблазняют. Вокруг отжившая, выродившаяся раса, они не знают жалости, их мысли заняты одними ароматами, эссенциями и изощренными забавами. Я предупредил вас: оставайтесь на выгоне, не забредайте в сады, каково бы ни было искушение — и, если вам дороги жизнь и рассудок, не заходите под купола древних часчей!»

Баоджиан не продолжал — инструкции не нуждались в пояснениях.

Привезенные товары грузили на самоходные фургоны часчей с низкими открытыми кузовами, управляемые немногочисленными удрученными часчменами, мельче синих часчменов, замеченных Рейтом раньше, и, пожалуй, менее развитыми. Тощие и сутулые, с серыми сморщенными лицами и выпученными лбами, с губами, сжатыми в бесцветные бутоны над заменявшей подбородок складкой кожи, переходившей в шею, они, подобно синим часчменам, носили на головах искусственные скальпы — надстройки черепов, нависавшие над глазами и сужавшиеся к заостренной вершине. Занятые исключительно своей работой, выполнявшейся поспешно и втихомолку, они не разговаривали ни с кем из приезжих. Не замедлили появиться четверо древних часчей. Проходя прямо под фургоном-бараком Рейта на расстоянии вытянутой руки, они живо напомнили ему огромных серебристых рыбин, по прихоти природы наделенных получеловеческими ногами и руками. Чешуйчатость их атласной кожи цвета слоновой кости была едва заметна. Они казались хрупкими, почти высохшими. Их глаза — блестящие серебряные пуговицы — находились в постоянном движении, поворачиваясь независимо один от другого. Рейт следил за часчами с огромным интересом. Они почувствовали взгляд, остановились, обернулись к палубе с каютами. Кивнув Рейту, они приветствовали его учтивыми жестами; Рейт ответил тем же. Древние часчи задержались, пристально изучая, будто фотографируя Рейта вспышками-отсветами подвижных серебряных глаз, и пошли дальше.

Баоджиан не терял времени. Как только подводы перезагрузили ящиками с лечебными снадобьями и настойками, рулонами кружевной шелковистой ткани, брикетами и пачками сушеных фруктов, он выстроил фургоны в шеренгу и снова двинул караван на север, предпочитая провести ночь в открытой степи, нежели полагаться на капризное гостеприимство древних часчей.

Степь: пустое, поросшее травами пространство, плоское, как стол. Взобравшись на крышу фургона, Рейт мог видеть в сканоскоп на тридцать километров вперед и обнаружил большую банду зеленых часчей раньше следопытов, о чем известил Баоджиана, тут же приказавшего собрать караван в оборонительное кольцо, защитив орудиями подходы со всех сторон. Зеленые часчи приближались на крупных скакунах, бежавших тяжелыми прыжками, с воинственным вызовом развевая черно-желтыми флажками под остриями пик. «Судя по расцветке, эти только что вернулись с севера, — объяснил Траз. — Там они объедаются рыбой — плескорогом и ангбутом. Их кровь тучнеет и густеет, их все возбуждает, все раздражает. Кокарды, когда видят черно-желтые флажки, предпочитают с ними не связываться».

Несмотря на расцветку флажков, зеленые бандиты не напали на караван, но встали в полутора километрах. Изучая их в сканоскоп, Рейт видел существ, почти потерявших сходство с древними часчами. Кряжистые бойцы с мощными конечностями, ростом метра два с половиной, были покрыты крупной зернистой чешуей, отсвечивавшей зеленым металлическим блеском. Над небольшими, мрачно-спокойными, пугающе безобразными лицами выступали тяжелые бугры черепов. На часчах были грубые кожаные передники и наплечные ремни с перевязью вокруг торса и подвешенными к ней прямыми мечами, остроконечными боевыми топорами-кирками и арбалетами, похожими на арбалеты бойцов-кокард. «С этими лучше не вступать в рукопашную схватку», — подумал Рейт. Зеленые часчи замерли в седлах, разглядывая караван не меньше пяти минут, потом развернулись и поскакали на восток.

Караван переформировался и продолжил путь по колее. У Траза очевидная сдержанность зеленых часчей вызывала подозрения: «Под черно-желтыми флагами они бесстрашны до бесчувствия. Боюсь, нам готовят засаду под прикрытием леса».

Баоджиан, движимый сходными опасениями, в течение нескольких следующих дней высылал разведчиков далеко вперед. Ночью, однако, не принимали особых мер предосторожности, поскольку в темноте зеленые часчи впадали в спячку до рассвета, сбиваясь в стонущие, ворчащие кучи.

Впереди лежала Пера, конечный пункт караванной колеи. Согласно показаниям прибора Рейта, сигнал второго передатчика исходил из пункта в ста километрах к западу. Обратившись с расспросами к вожатому, Рейт узнал, что там находится Татише, город синих часчей. Баоджиан посоветовал: «Сторонитесь их! Опасная порода — коварны, как древние часчи, свирепы, как зеленые».