Тряпичная кукла - [7]

Волк увидел в темном окне отражение тела. Вспомнив, что он еще не видел его спереди, он обошел труп, желая наверстать упущенное.

– Что-нибудь узнала, Бакстер? – спросил Симмонс.

– Немногое. Легкие повреждения замочной скважины, не исключено, что дверь вскрывали. Полицейские опрашивают соседей, но пока им не удалось найти свидетелей, которые что-нибудь видели или слышали. Да, кстати, с электричеством в квартире полный порядок, просто кто-то вывернул все лампочки, за исключением той, что горит над жертвой. Такое ощущение, что нам хотели устроить демонстрацию… или шоу.

– Ну а ты, Волк? Мысли какие-нибудь есть? Волк!

Детектив отвлекся, заглядевшись на темнокожее лицо.

– Прошу прощения, тебе с нами, случаем, не скучно?

– Нет. Извини. Даже в такой жаре труп только-только начал пованивать, а это означает, что убийца либо прикончил всех шестерых минувшей ночью, что маловероятно, либо хранил тела в морозильнике.

– Согласен. Надо отправить кого-нибудь проверить все промышленные холодильники – в супермаркетах, ресторанах и прочих подобных заведениях, – сказал Симмонс.

– Не забудь поинтересоваться у соседей, не слышал ли кто звук дрели, – добавил Волк.

– Но ведь дрель – вещь совершенно обычная, – выпалил Эдмундс и тут же об этом пожалел, увидев обращенные на него три пары злобных глаз.

– Скорее всего, киллер готовил свой шедевр заранее, – продолжал Волк, – и поэтому не мог допустить, чтобы к моменту нашего появления конечности беспорядочно свисали с потолка или валялись бесформенной массой. Железные крючья вбиты в несущую конструкцию. Кто-нибудь должен был слышать грохот.

Симмонс согласно кивнул и приказал:

– Бакстер, пошли кого-нибудь, пусть поспрашивает.

– Босс, на минутку, – попросил Волк после того, как Бакстер и Эдмундс ушли. Он натянул одноразовые перчатки и отвел с жуткого лица прядь волос.

– Узнаешь?

Симмонс обошел труп, присоединился к Волку, стоявшему у окна, из которого веяло прохладой, и присел на корточки, пытаясь лучше разглядеть темнокожее лицо. Несколько мгновений помолчал и пожал плечами.

– Это же Халид, – сказал Волк.

– Не может быть!

– Присмотрись получше.

Симмонс бросил еще один взгляд на безжизненную физиономию трупа, и скептическое выражение на его лице постепенно сменилось глубокой озабоченностью.

– Бакстер! – закричал он. – Бери Адамса…

– Эдмундса.

– …и поезжай в тюрьму Белмарш. Найдешь начальника и скажешь, что вам нужно срочно повидаться с Нагибом Халидом.

– С Халидом? – потрясенно переспросила Бакстер, машинально глянув на Волка.

– Да, детектив, с Халидом. Как только увидитесь с ним, сразу мне позвоните. Вперед!

Волк выглянул на улицу и поднял глаза на свою квартиру в доме напротив. Многие окна оставались темными, в других застыли возбужденные лица, снимающие происходящее внизу на мобильные телефоны в надежде запечатлеть что-нибудь ужасное, чтобы утром порадовать друзей. В тусклом свете увидеть сцену убийства было нельзя, в противном случае у подоконников выстроились бы целые ряды кресел.

Волк посмотрел на свои окна, расположенные парой этажей выше. В спешке он забыл выключить свет. Ему даже удалось разглядеть в самом низу кучи коробку с надписью «Рубашки и брюки».

– Полное дерьмо!

Симмонс вновь подошел к Волку и потер усталые глаза. Они молча стояли по обе стороны подвешенного тела, глядя, как первые признаки рассвета оскверняют темное небо. Пение птиц пробивалось даже через стоявший в квартире гам.

– Что, увидел самую жуткую в своей жизни картину? – устало пошутил Симмонс.

– Почти, – ответил Волк, не сводя глаз со светлой полоски на темно-синем небосводе, которая становилась все больше и больше.

– Почти? Хочешь сказать, что в мире бывает что-то похуже?

Симмонс еще раз с отвращением посмотрел на свисавшее с потолка тело, составленное из разрозненных конечностей.

Волк слегка похлопал по вытянутой руке трупа. На фоне темной кожи и идеально накрашенных темно-красных ногтей ладонь казалась бледной. Кисть висела на нескольких десятках тонких шелковых ниточек, еще дюжина удерживала на месте указательный палец.

Коукс убедился, что их никто не слышит, нагнулся к Симмонсу и прошептал:

– Палец указывает на окно моей квартиры.

Глава 2

Суббота, 28 июня 2014 года,

4 часа 32 минуты утра

Бакстер оставила Эдмундса дожидаться разболтанный лифт, а сама ринулась вниз по пожарной лестнице, где бесконечной вереницей поднимались замерзшие, раздраженные люди, которым, наконец, разрешили вернуться домой. На полпути она вытащила удостоверение личности, рассудив, что если ничего не предпринять, то двигаться против плотного потока будет гораздо труднее. Первоначальное возбуждение, вызванное ночными событиями, вот уже несколько часов как прошло, и утомленные бессонной ночью жители дома испытывали по отношению к полиции лишь негодование и враждебность.

Когда она наконец ворвалась в вестибюль, Эдмундс уже спокойно дожидался ее у входной двери. Бакстер прошла мимо него и ступила на улицу, в прохладное утро. Солнце еще не взошло, но безоблачное небо над головой свидетельствовало, что зной и не собирается спадать. Эмили выругалась, увидев, что толпа журналистов и зевак, собравшихся у полицейского ограждения, всколыхнулась и отрезала ее от стоявшей на обочине «Ауди А1».