Тряпичная кукла - [14]

А сейчас давай поговорим о расах. Ну зачем, зачем, спрашиваю я, ты сотворил людей со столькими цветами кожи? Неужели нельзя было оставить только один оттенок? Ну я не знаю, цвет глицинии, тёмно-лиловый, цвет звёздного неба, нет?! Тебе вздумалось сделать по максимуму: белый, чёрный, жёлтый, красный, таким образом ты создал и расовую ненависть. Тебе ведь известно это? Я могу понять историю с Вавилонской башней, когда ты перемешал все языки, потому что люди хватили лишнего, но с цветом кожи тебе надо было быть поаккуратнее. Прости меня великодушно, что мне приходится это говорить, но тебе надо брать ответственность за свои поступки, и не делай вид, что тебе всё равно, подумай хорошенько, не строй из себя, как обычно, упрямого осла. Прошу тебя, веди себя хорошо и счастливого Рождества!».

Закончив письмо, я вручила его докторше, она внимательно прочитала, потом посмотрела на меня и воскликнула: «Ты сделала всего одну ошибку — обратилась к Господу на ты…» Она положила письмо под ёлку и ушла, а я подумала: «Кто из нас более сумасшедший… как же так, мне хотелось сделать по-другому, перевернуть всё вверх дном, сбить с толку, а докторша удостоила меня таким странным комментарием? Может, она приняла меня за ненормальную?» Тут мне пришло в голову, что я забыла написать адрес получателя на конверте. Тогда я обратила к Господу молитву, правда, представившись другим именем, мне не хотелось рисковать, встала на колени и, как и все воспитанные люди, сказала: «Приятно познакомиться, Роза Спина».

Враньё!

«Аве Мария, мать моя и Матерь Божья.

Аве Мария, слава Богу, Господь с тобой.

Почему иногда тебя нет рядом со мной?

Ты Благословенная среди всех благословенных, и Благословенен сын твой, Иисус.

Санта-Мария, мать моя и Матерь Божья, помолись за меня, за себя, и за всех грешников, и за смерть нашу, да будет так… Аминь.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа».

Я всегда была очень религиозной католичкой, но попы… священники всегда выставляли меня из дома Господа нашего. Они говорили: «Ты странная, непонятно, кто ты, слизень? Аморфное существо, кривое и уродливое, верблюд без горба? Ты кто? Изыди, сатана».

На это я отвечала, что я хорошая девушка, добрая и нежная малышка, но они молчали… Обитатели колоколен прогоняли меня, как бешеную собаку с чесоткой, и я, как больная собака, говорила, что только хотела помолиться Господу нашему, молитва помогала выйти из моей головы всем дурным и тяжёлым мыслям… вон, уходите прочь, дурные мысли, вон, вон. Но священники не проявляли милосердия. И вот тогда я превращалась в коварную, жестокую… а они говорили: «Уходи отсюда, а не то мы вызовем полицию — и тебя арестуют, мы отправим тебя в тюрьму, как грязное животное, мы надолго упечём тебя туда».

Лучше слушать лязг решётки, чем звон колоколов… фальшивых, как и вы, колоколов. Лицемерные хитрые людишки, когда вы проповедуете этим своим трубным голосом, меня всю выворачивает наружу… Но мысленно я успокаивала себя тем, что не все вы одинаковые… вы не все такие. Я уверена, что есть священники, которые не просто выполняют свою работу, для них это страсть, миссия, они не служители церкви. Я хочу только любви и прошу о ней на коленях перед вами…

«Слёзы мои катятся из глаз, спускаются по коже, скользя по лицу в рот, по языку, и попадают прямо в сердце. И тогда они становятся красными, а потом совершенно разных цветов и вдруг оказываются чёрными. Слезами своими я оплакиваю любовь, которой никогда не было, плачу по сдавленному вздоху, в тишине, от стыда за людей, не понимающих чувств тех, кто не хочет одиночества. Того одиночества, что превращает ночь в черноту, если ты не любишь ночь, если ты не умеешь жить с ней. Как тебе может нравиться ночь без света, без единой звезды? Мои слёзы иногда текут прямо из сердца, снимают чёрную маску и вновь оживают ради принца, ради принцессы, ради того, кто заставляет тебя дышать, и тогда ты веришь в это и говоришь самой себе: «Я люблю тебя, я всегда хочу быть рядом с тобой, я люблю тебя, как любят друг друга камни, из которых строят дома, я люблю тебя с той же силой, с какой глубоко ненавидят мир, я люблю тебя с той же страстью, с какой ненавидят любовь те, кто убивают без сожаления и развязывают войны, Вифлеемские войны, войны, устроенные безумцами с оружием в руках. Представь, любимый, как я могла бы любить тебя, если бы у меня была любовь! Я хотела бы дружить с крылатым конём, чтобы прилететь и забрать тебя с собой — подальше от всех этих ужасов, которыми пугают нас наделённые властью люди. Молю тебя, любовь моя, если ты существуешь… ответь мне взаимностью».

Тем не менее всё время в моей голове вертятся тревожные мысли, которые не дают мне уснуть всю ночь, а если всё-таки разум ищет умиротворения и я на секунду проваливаюсь в дремоту, дурные сны не дают мне покоя, но какие это сны! Пустые видения, бессмысленные фильмы, кажущиеся бесконечными сериалами, низкопробная ерунда. И тут я просыпаюсь, и оказывается, что прошло всего несколько минут, я чувствую себя уставшей и совершенно измотанной.

Один и тот же повторяющийся сон — о цыганке. Доктор сказала, что это проекция мышления.