Трупные пятна сионизма - [15]

Об оглупленном и утробном руссофобе Е.Яковлеве он говорит: "сей Яковлев личность интересная, творческая, ищущая, сомневающаяся". То-то он загадил телевидение порнухой, чумовым сексом, проституцией, педерастами, лесбиянками, насилием, наркоманией. Такое может совершить только человек, который сам развратен и порочен до мозга костей. Уж не этим ли Яковлев так по душе Мишину? Целое поколение молодежи (десятки миллионов!) загублено! Да Яковлева за это расстрелять мало! И после таких "пассажей" можно ли удивляться тому, что Мишин готов издавать пьесы сиониста Шатрова, поэмы существа с глазами протухшей падали Вознесенского, лжепоэта и невиданного приспособленца Евтушенко (Гангнуса). Мишин может сослаться на то, что у Евтушенко и Вознесенского он берет "поэмы" о Ленине. А какой в этом резон? Разоблачительный? А это как посмотреть. Но в любом случае такая "всеядность" сродни беспринципному бизнесменству, которое кроме вреда ничего не может принести патриотическому движению.

Или: "Милости прошу Михаил Сергеевич, несите свою книгу, но только честную, правдивую". А может ли Михаил Сергеевич написать такую книгу? Конечно нет. Рожденный предавать спасать не может! Так к чему эти бездарные расшаркивания с претензией на "верховную" независимость и фальшивое бесстрашие? Я во всем усматриваю иное: "Палея" готова печатать всех, лишь бы ей платили. Но зачем-то врагов публиковать, они сами себя публикуют. На этот счет есть кое-какие свидетельства и факты. Мишин в своем разговоре сказал мне так, в связи с моей повестью-эссе "Вымирание. Об убийстве и убийцах русского народа".

- А там все про этих, про евреев?

- И о них тоже.

- Слушай, старик, мы у них под колпаком.

- А кто не под колпаком? Вся страна у них под колпаком. И что значит "под колпаком"? Петь под их дудку? Тогда вообще какой смысл в патриотическом издательстве? Работать на них?

В своей повести я основываюсь на богатейшем личном больничном опыте. С 1977 года более тридцати раз в больницах, около тридцати серьезных операций в связи с предраковыми опухолями, слежка за мной в больницах через сионистов и шабесгоев в КГБ. Из тех, кому я давал читать повесть, прочитывали все, залпом, от корки до корки. Мишин же мне говорит:

- Старик, ты все там о себе пишешь?

- А о ком мне писать? И что в этом плохого? Это - человеческий документ о нашем страшном времени. По-моему, в этом особый интерес, достоверность, личное переживание и непосредственность ощущения. Разве Достоевский не через себя писал "Записки из мертвого дома"? А "Записки охотника" Тургенева? Да таких книг, по жанру, тысячи! И именно они составляют у читателя наиболее глубокий след и живут, не умирая. Не сочти за нескромность, но говенная брошюра Стерлигова никак не может конкурировать с моей вещью.

Мои доводы не помогли. Я понял бы Мишина, если бы речь шла о литературной слабости, "недотягивания до уровня". Но, насколько понимаю, речь шла не об этом. У Мишина получается, что сионизм, этот главный враг России, должен остаться в стороне. не дойдем ли мы до того, что патриотическое издательство начнет принимать рукописи, чтобы возносить мондиализм и черный атеизм, сторонниками которого уже изобличили себя "братья" Мишина из "Дня"?

...Через некоторое время я снова разговаривал с Мишиным, дважды. Разговор был такой (даю со стенографической точностью, во всяком случае по смыслу):

- Тут ко мне пришел Т. Фамилию не называю, но ты его знаешь. И предложи свою книгу. Я ему говорю, что дескать, денег нет, все страшно дорожает: бумага, типографские расходы... А он без обиняков: сколько, мол, надо. Деловой мужик. Говорю: миллион. От фонаря. О чем речь, отвечает. По рукам, просил бы больше... А тут зашел такой задрипанный вахлачок, вроде шизофреника, и предлагает небольшую брошюрку. Говорю ему: нет возможности. А я оплачу, тихо отвечает без всяких яковых. Сколько надо? - Я снова от фонаря: четыреста тысяч.- Ладно, хорошо, говорит.

После этой красочной подачи (не без умысла) я подумал, что просто так не опубликуешься, что бы ни предложить. Надо оплатить. А где взять?

В следующий раз Мишин сказал:

- Старик, я к тебе отношусь благоговейно, хотя мы близко не знакомы. Но ты пойми и меня. Нет денег. Найди людей, пусть проспонсируют тебя. Чего тебе стоит? Вот Дорошенко (главный редактор "Московского литератора"-В.Ш.) нашел выход

-Я.- отвечаю.- не Дорошенко, и не Вознесенский с Евтушенко. У меня таких возможностей нет. Мне негде взять. А распродавать последнее не могу, не имею права. У меня ведь семья и немалая. Внучат только семеро, и все жрать просят. А сын мой, их отец, уже концы с концами не сводит... Кстати, сколько это стоит?

- Если десять тысяч экземпляров, то тысяч четыреста. А дальше соответственно считай.

Невольно подумал: "А Мишин и мне, наверное, от фонаря лепит".

- Нет, говорю, не потяну. Знаю только одно: моя вещь не залежится, быстро разойдется и целиком. Говорю так не потому, что - автор, а потому, что сам профессиональный издатель: и оборот, и масштабы у нас были куда большие, чем у вас. В рублях мы тогда (а это было до Горбачева) получали миллионные прибыли и в долларах сотни тысяч ежегодно. Причем, часть валюты мы могли тратить по собственному усмотрению.