Труп из Первой столицы - [23]
— Побываете! — заверил Морской.
— А я хочу большего! Я должен сыграть в этом клубе на бильярде! — переключился на роль Арагона переводчик.
— А я, — начал было на французском Поль Шанье, но тут же обиженно зыркнул на Гавриловского и переключился на язык предков: — не надо меня кривлять, я и сам могу. Я хотел бы в этом клубе выпить… Ну, или где-то еще…
— Ну а я — познакомиться с вашим Йогансеном, — улыбнулась Эльза Юрьевна.
— Сыграете! Выпьете! Познакомитесь! — раскланивался Морской. — Пить, кстати, стоит белое вино с обжаренным в соли миндалем. Именно там его весьма рекомендую!
А Коля перешел, наконец, к главному:
— Но по заявке ваша группа должна быть больше. Где же товарищ Иссен?
— Заболела. Оно и ожидалась. Еще три дня назад бедняжка так осипла, что еле говорила. Мы позвонили доктору, тот предложил — вы не поверите! — отрезать гланды. Мы решили не связываться с вашей медициной никогда, — курлыкал Гавриловский в тон Бувье. — И вот теперь Милена расхворалась до того, что лучше ей полежать дома. Нет! Навестить ее нельзя! Что за вздорное желание? Барышня в постели и не одета.
Арагон с Гавриловским тем временем уже спускались вниз, а дамы и Морской с Колей все еще топтались в квартире. Бувье ушла сказать что-нибудь на прощание своей больной, Триоле осматривала себя в зеркало…
— А знаете, мне это надоело! — внезапно выпалил Коля. — Так мы ни в жисть ничего не узнаем! Мадам, вы ведь не шутили, когда сказали, что при человеке, похожем на Маяковского, не сможете соврать?
— Нет, не шутила…
И, прежде чем Морской или Света успели его остановить, Коля резким движением вынул из нагрудного кармана какое-то фото и сунул его в лицо растерявшейся Эльзе.
— Ответьте не задумываясь: вам знакома эта женщина?
— Mon Dieu! — громко простонала Эльза Юрьевна и, побледнев, упала в обморок прямо на выскочившую в этот момент в прихожую мадам Бувье. Одной рукой подхватив полубесчувственную Эльзу, другой мадам откинула с лица мешающий обзору капюшон, вырвала у Коли фото и… отчетливо выругалась отборным русским матом.
А потом прибавила, забыв и про акцент, и про французский язык:
— Миленочка, конечно, говорила, что подаст мне знак, если что-то пойдет не так, но это… — Бувье ткнула в карточку, на которой, как теперь могли разглядеть и остальные, был запечатлен лежащий в морге труп, — …это как-то уж слишком выразительно…
4
— Вы это называете «предельно осторожно и тактично»? — возмущенно шикнул Морской и, вспомнив навыки, оставшиеся от неоконченного медицинского института, кинулся приводить мадам Триоле в чувства.
— Я напирал на «быстро» в данном случае… — Николай затравленно глянул на Свету.
— А вы-то сами тоже хороши! — вступилась за мужа та. — Кукарекающий Маяковский! Нашли чем гордиться при иностранцах!
— Должен же я был похулиганить, увидев, что поломана прослушка, — парировал Морской, изображая свободной рукой телефонную трубку у уха.
Коля и Света синхронно вытаращили глаза и смешно покрутили пальцем у виска. Николай — потому что прекрасно знал, что «и у стен есть уши» и ограничиваться недоверием к телефону нельзя, а Света — просто так, из возмущения.
— Не ссорьтесь, умоляю, — простонала приходящая в себя мадам Триоле. — Лучше объясните, что все это значит? Бедняжка Милочка… Она… Она…
— Мертва, — глухо констатировала мадам Бувье. В темных глазах ее блуждал неподдельный ужас, а ноздри раздулись от тяжелого дыхания, делая и без того морщинистое и не очень привлекательное лицо откровенно страшным. — И даже, кажется, убита. Боже правый…
— Вы говорите по-русски? — ахнула Триоле.
— В подобных обстоятельствах — конечно. Хоть я уехала из Петербурга сорок лет назад и после революции не афишировала свое допарижское прошлое, но… Если речь идет о поисках убийцы, кокетничать и дальше было бы преступно.
— Но вы обманывали нас! — растерянно тянула мадам Триоле.
— Не договаривала. Это совсем другое! — отмахнулась Бувье. — Согласитесь, знаменитая писательница, ударившаяся в авангардизм, решившая на старости лет познакомиться с дикой восточной страной, вызывает в вас куда больше симпатий, чем эмигрантка, возжелавшая перед смертью посмотреть, во что превратилась ее бедная родина… Мне было важно, чтоб вы включили меня в делегацию…
Мадам Триоле набрала полные легкие воздуха, явно чтобы высказать в ответ нечто нелицеприятное, но тут вмешалась Света.
— Кто-то призывал не ссориться, помните? — осторожно, но твердо проговорила она. — Раз уж так вышло, что Коля все рассказал, может, ответите на пару вопросов?
— Да-да, — Николай снова взял инициативу в свои руки. — Только сначала одна просьба. Понимаете, начальство боится скандала, поэтому меня просили ничего не сообщать вам, пока не будет доказано, что жертва — ваша спутница. Я нарушил приказ, потому что увидел, что вы, Эльза Юрьевна, человек честный, открытый и способный помочь следствию. Очень прошу ничего не рассказывать вашим мужчинам. Иначе у меня будут большие неприятности. Пусть со стороны все выглядит так, будто я просто слежу за экскурсией.
— И не надейтесь! — твердым хором ответили дамы. Одна скептически, мол, «нашли на кого полагаться». Вторая — горячо и убежденно. Второй, конечно, была Эльза.
