Труды Св. Максима Исповедника по раскрытию догматического учения о двух волях во Христе - [45]
Григорий Нисский (в слове на Пасху) в объяснение Мф. VIII: 2–3 говорит, что в исцелении прокаженного Христос обнаружил человеческую волю («душа хочет») и человеческое действование («тело касается»)[372]. Тот же отец Церкви в объяснение Мф. XV: 32 и следующих говорит, что в желании Христа насытить множество сопровождавшего Его в пустыне народа и в преломлении Им хлеба сказалась двоякая природа Христа: Божественная — «через стремление присущей душе воли», и человеческая — «через действие плоти» (преломление хлеба руками)[373]. Тот же отец во второй книге против Аполлинария свидетельствует, что выражением «не Моя, но Твоя» (Лк. XXII: 42) Христос явил Себя обладающим двумя различными природными волями: Божественной и человеческой[374].
Иоанн Златоуст в слове против оставивших собрание говорит, что слова: «Отче, если возможно…, впрочем, не как Я хочу, но как Ты» — указывают не только на проявление естественного страха смерти, по природе присущего человечеству Христа, но и на двойство природных воль во Христе. Нельзя эти слова целиком относить к Божественной воле Христа, потому что в таком случае выйдет противоречие.
Кирилл Александрийский в 24 главе «Сокровища» говорит, что словами: «Если возможно, да минует…» и т. д. — Христос засвидетельствовал действительность Своей человеческой воли, которой по природе свойственно страшиться смерти[375].
Наконец, Севериан, епископ Гавальский (Γαβαλών) засвидетельствовал двойство воль во Христе при объяснении Мф. XXVI, 39 и 41 стихов.
Для двойства действований Максим указывает[376] выражения отцов Церкви столь же решительные.
Амвросий Медиоланский во второй книге к Грациану так рассуждает: как Бог, Христос равен Богу, а как человек — Он меньший. Одна и та же природа в одно и то же время не может быть и меньшей, и равной; следовательно, во Христе — две различные сущности или природы. А если так, то Он обладает и двумя различными действованиями, потому что при различии сущностей немыслимо одно действование.
Кирилл Иерусалимский свидетельствует, что в чудесном факте претворения воды в вино[377] «Господь показал двоякое действо–вание, чувствуя как человек и Сам же действуя как Бог; и это был не иной и иной, хотя действовал иным и иным образом» (πάσχων μέν ώς άνθρωπος, ένεργών δέ ώς Θεός ό αυτός· ού γαρ άλλος και άλλος, εί και άλλως και άλλως).
Ляия Лее в послании к Флавиану говорит: «В той и другой форме (природе) при взаимном общении их Он (Христос) действует свойственное каждой (ένεργεί γαρ έν έκατέρα μορφή μετά της θατέρου κοινωνίας, όπερ ίδιον έσχηκε)[378]. Слово действует свойственное Слову, и плоть действует свойственное плоти: одно блистает чудесами, другая подвергается унижениям».
Иоанн Златоуст также ясно свидетельствует, что во Христе — два различных действования: действование человечества и всемогущее действование Божества. Так, «на земле трудится, и чувствует утомление, а на небе управляет стихиями; на земле алкает, а на небе господствует над ветрами; на земле испытывает страх, а на небе гремит; на земле предстоит судилищу, а на небе Сам Судия».
Наконец, Кирилл Александрийский в 32 главе «Сокровища» тоже заповедует признавать два природных действования во Христе, когда говорит: «Мы ничуть не допустим, чтобы было одно природное действование Бога и твари, чтобы через то самое ни тварного не возвести на степень Божественного существа, ни превосходящую природу Божественную не низвести на место, свойственное твари: при совершенной одинаковости действования одинакова и природа»[379].
Кроме приведенных, Максим указывает еще некоторые другие свидетельства отцов Церкви о двух волях и действовани–ях Христа, особенно — Дионисия Ареопагита и Кирилла Александрийского. Но так как на изречения этих отцов ссылались и монофелиты, то мы находим более удобным рассмотреть их при изложении монофелитского учения на основании догматико–по–лемических трудов Максима.
Приведя все рассмотренные свидетельства указанных отцов Церкви о двойстве природных действований во Христе, Максим заключает: «из облака свидетельств (Евр. XII: 1) достаточно ясна их правая вера и правое исповедание Спасителя всех Христа, опираясь на которое, они заповедали церквам признавать две природы Одного и того же и в таком же количестве — воли и действования»[380].
Против столь ясных и решительных свидетельств Св. Писания и авторитетных отцов Церкви, подтверждающих истину неслитного существования в лице Христа двух природных воль и действований, монофелиты не могли выставить ничего другого, кроме обильных свидетельств своих предтеч–монофизитов и их единомышленников, заклейменных Вселенской анафемой. Что же касается некоторых немногих выражений православных отцов Церкви, на которые силились опереться монофелиты, то, как отчасти уже видели, а отчасти увидим потом, более или менее произвольно они искажали истинный смысл их применительно к своим тенденциям.
