Труды - [18]
В других отношениях Сульпиций поступает как типичный биограф. Таким образом, его подход не перегружает читателей информацией и является в большей степени биографией, чем историографией. В этом отношении можно провести соответствующие параллели между Сульпицием и Непотом. Каноны биографического жанра также помогают объяснить принципы отбора материала для “Жития Мартина”[205]. Сульпиций рассматривает Мартина в качестве “самого святого мужа” и, как многие его современники, проводит прямую связь между святостью и способностью совершать чудеса. И потому для Сульпиция было естественным посвятить большую часть своего рассказа о Мартине именно историям о чудесах, которые по его мнению “показывают, что за человек” был Мартин.
Однако существует более убедительное свидетельство того, что Сульпиций писал в русле традиций античной биографии и что именно она лежит в основе формальной структуры “Жития Мартина”. Уникальность и характерность светониевского типа биографий обычно преуменьшается, но все же остается истиной то, что Светоний был весьма влиятельной фигурой в римской литературе и что он все свои жизнеописания выстраивал по одному образцу, даже если последний часто допускал вариации. Типологически этот образец состоял из хронологического описания основных событий в жизни героя до пика его карьеры и славы (при этом в основном внимание уделялось его успехам и достижениям), затем давался его портрет как личности.
“Житие Мартина” можно рассматривать как вполне укладывающееся в эту схему, где главы 2-9 дают хронологический очерк жизни Мартина до его вступления в должность епископа, главы 10-24 описывают его общественную жизнь в этом сане, главы 24-27 описывают частную жизнь героя. Хотя Сульпиций никогда строго не следует какой-то одной модели и хотя он сталкивается с трудностями в приспособлении жизни монаха-епископа к той схеме, которую Светоний использовал для описания жизни императоров, у нас есть более определенные аргументы, подтверждающие эту гипотезу. Речь, прежде всего, идет о собственных словах Сульпиция в предисловии: “и вот приступил я к описанию жизни святого Мартина, чтобы показать, как он вел себя до [получения сана] епископа и после этого”. Последующее тщательное описание поступков Мартина уже само по себе является примером риторического приема “разделения”, который так любил Светоний[206]. Далее, главы 2-10 содержат хронологический очерк карьеры Мартина до избрания его епископом и основания Мармутье, следующие 14 глав посвящены совершенным им чудесам. Строго соответствуют светониевой схеме и последние три главы - они описывают личность Мартина и образ его жизни с возможным завуалированным цитированием Светония в словах “внутреннюю жизнь его и повседневные привычки”[207].
Таким образом, “Житие Мартина” принадлежит традиции античной биографии. Однако это не просто биография, а христианская биография, что требует особого пояснения. Но как только мы пытаемся достичь большей точности, мы сразу сталкиваемся с противоречивыми мнениями о месте и характере “Жития”. Некоторые ученые ставят его в ряд латинских житий епископов, чьими героями были, соответственно, Киприан, Мартин, Амвросий и Августин. Другие строго разграничивают жития епископов и жития монахов и помещают ”Житие Мартина” среди последних. Этот ряд выстраивается, начиная с “Жития Антония” Афанасия, Затем, соответственно, идет “Житие Мартина” Сульпиция после чего следуют “Житие Северина” Евгиппия и “Диалоги” Григория Великого. Третий вариант, который, в общем, ведет к сходному результату, классифицирует жития на основе их отношения к чудесному. Это, с одной стороны, неизбежно ведет к различению между такими произведениями, как “История монахов”, “Лавсаик” и житиями Афанасия, Иеронима, Сульпиция и Евгиппия и, с другой, панегирическими по стилю житиями, которые составлялись Иларием из Арля и Эннодием. К ним также можно присоединить “Житие Августина” Поссидия и “Житие Фульгенция” Ферранда на том основании, что они, как и панегирики, представляют собой мало интересного с точки зрения чудес
