Труды Отечеству. Часть 1 - [10]

Подобная ставка русских на немецкую промышленность в своих планах преобразования страны была вполне понятна. Во-первых, они в полной мере использовали право победителя диктовать побеждённой стороне свои условия, пусть даже скрытые под красивыми словами, а во-вторых, они попросту шли уже хорошо проторенной дорожкой своих предшественников. Учитывая давнюю связь концерна Крупп с русским военным ведомством, который за сорок лет сотрудничества изготовил на своих заводах большее количество пушек русской армии и флота. Это был вполне логичный ход, гарантировавший Алексееву качественные и быстрые поставки всего необходимого оборудования.

- Мы хотели бы, более детально и углублённо изучит столь важный для нашей страны документ – сказал Ратенау.

- Конечно – с готовностью произнес Бахметьев – в вашем распоряжении два часа господа. Я прекрасно понимаю, что этого может быть мало, но извините, большего дать вам не можем поскольку, ровно через два часа наш поезд должен отбыть в Париж.

Немецкая сторона прекрасно поняла весь скрытый намек в словах русского дипломата, и через полтора часа документ был подписан и оформлен самым надлежащим образом. Алексеев и Эбер церемонно раскланялись друг перед другом, и поезд верховного правителя отбыл на запад.

Париж встретил русскую делегацию, толпой газетчиков на перроне, пасмурной погодой и «испанкой» охватившей к этому времени все страны Старого света. Красные глаза, высокая температура и надсадный кашель, сотнями сводили людей в могилу ежедневно по всей стране. С этой напастью французы отчаянно боролись, воздвигая на пути опасной эпидемии один санитарный кордон за другим.

Клемансо, который как хозяин встречи автоматически получал в свои руки пост председателя, не желал получить отсрочку в проведение конференции, что грозило переносом её в Швейцарию, как того хотел президент Вильсон.    

Первая встреча победителей состоялась 20 марта во французском министерстве иностранных дел. Ближе к обеду на Кэ д, Орсе, перед старым зданием министерства выстроилась огромная вереница машин, чьи капоты были украшены флажками многочисленных государств. Первыми прибыли представители Японии и Китая, появившиеся на свет из автомобилей под громкие крики толпы и яркие вспышки газетных фотографов. Представители Азии были молчаливы и немногословны. Одетые в непривычные для себя костюмы европейской моды, они только вежливо улыбались и не спешили удовлетворить интересы газетной братии.

Уделив детям востока, ровно пять минут своего внимания и, разочаровавшись в них, репортеры в полной мере отыгрались на австралийцах, новозеландцах и канадцев прибывших в Париж как самостоятельные представители доминионов Британского содружества. Не избалованные вниманием прессы, они полностью ответили на все вопросы шумным потоком упавшие на их головы. Затем последовали индийские принцы в британской генеральской форме с огромными тюрбанами на голове и изящными восточными кинжалами на поясе, опаленные жарким солнцем юга, посланцы Южно-Африканского Союза, чопорные представители Ньюфаундленда, а так же арабы в своих неизменных полотняных бурнусах.

Все они несказанно рады своему приглашению на мирную конференцию, хотя появлением на ней были непосредственно обязаны исключительно Британии, желавшей иметь в Париже, как можно больше своих сторонников.

Однако всё это было лишь разминкой; не успели фотографы зарядить свои аппараты, как из подъехавших машин появились бельгийцы, итальянцы, сербы, греки и румыны. Вслед за ними прибыли представители Латинской Америки в своих традиционных расписных костюмах и огромных сомбреро. Прибыв в Париж; никарагуанцы, уругвайцы, эквадорцы и бразильцы, не столько собирались вершить судьбы мира, сколько желали продемонстрировать Европе своё участие в большой политике.

Первыми из числа «великой четверки» как окрестили местные журналисты главных участников Антанты, прибыли англичане. Ллойд Джордж как истинный джентльмен, несколько минут позировал перед фотографами, позволил задать себе пару вопросов и вместе со своим секретарём скрылся в здании.   

Вслед за ним прибыл американский резидент Вильсон, который пользовался большой популярностью у парижан. С обожанием и восторгом смотрели они на человека, который, несмотря на свою болезнь, олицетворял силу и мощь Америки. Одетый во фрак и в черные ботинки, Вильсон сидел прямо с высоко поднятой головой, и при этом старался мило улыбнуться публике. Рядом с ним постоянно находился доктор Грейсон, который и вёл президентское кресло.

Третьим прибыл Михаил Алексеев. Вместе с господином Сазоновым он неторопливо прошествовал мимо толпы зевак, освещенный многочисленными вспышками магниевых ламп. Оправдывая своё прозвище «северного сфинкса», Алексеев не спешил с заявлениями, все, что было необходимо, он сказал вчера на вокзале. Поблагодарив парижан за огромный интерес к своей персоне, русский правитель заявил, что прибыл сюда исключительно ради мира и свою главную задачу видит в создании такого мира, который полностью исключит всякую возможность повторения ужасов прошедшей войны

Французский премьер Клемансо, на правах хозяина принимал высокопоставленных гостей стоя возле основания широкой мраморной лестнице, чьи массивные ступени вели на второй этаж, где находились высокие вместительные залы для совещаний.