Труды - [7]

. «По всем этим причинам, – заключает святой Григорий, – считаю я нашу медицину гораздо более трудной и значительной, а потому и более предпочтительной, чем та, что имеет дело с телами, еще и потому, что последняя мало заглядывает вглубь, но по большей части занимается видимым, тогда как наша терапия и забота всецело относится к сокровенному сердца человеку»^{11}.

Говоря собственно о медицине, святитель Григорий называет ее «плодом философии и трудолюбия»^{12}, подчеркивая свое уважение к ней. Впрочем, среди Отцов Церкви не было профессиональных медиков: и Григорий Богослов, и Василий Великий, и многие другие Отцы изучали медицину в университетах, но не были практикующими врачами, а потому их рассуждения о врачебном искусстве не выходили за рамки общеизвестных сведений из области медицины. Владыка Антоний в этом смысле идет гораздо дальше Отцов: он привлекает реальный врачебный опыт для интерпретации различных феноменов физического и духовного бытия человека.

Следующий раздел книги посвящен извечному конфликту между верой и неверием, религией и атеизмом. Лейтмотив всех материалов этого раздела – тема верности Бога человеку: даже если человек отвергает Бога и противится Ему, Бог никогда не оставляет человека, если человек неверен Богу, «Он пребывает верен, ибо Себя отречься не может» (2 Тим 2:13). Что бы ни происходило с человечеством и с каждым конкретным человеком, Бог остается верным ему в Своей любви, от которой не может и не хочет отречься. Эта любовь возвела Бога воплотившегося на Крест: в страданиях и муках Голгофы Сын Божий и Сын Человеческий испытал ту богооставленность, которая в большей или меньшей степени является опытом всякого человека. Потеряв Бога на Кресте, Христос явил величайшую меру солидарности с каждым человеком – такова мысль митрополита Антония, которая неоднократно повторяется на протяжении всей книги.

Центральный раздел настоящей книги затрагивает круг вопросов, тем или иным образом связанных с православной антропологией в ее нравственном аспекте. Этот раздел имеет ярко выраженный автобиографический характер (что, впрочем, характерно для всего творчества Владыки Антония). Читатель найдет здесь рассказ Владыки о самом себе, размышления о призвании и назначении человека, о взаимоотношениях между людьми на уровне общества в целом, церковной общины, семьи как «малой Церкви».

Как в этом, так и в других разделах настоящей книги Владыка Антоний затрагивает те вопросы личной, семейной и общественной нравственности, а также проблемы биоэтики, которые получили освещение в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», принятых Архиерейским Собором 2000 года. В этом документе – впервые за всю историю Православия – официальная церковная позиция выражена по столь широкому спектру проблем, волнующих современное человечество. Но в 1960-1990-е годы, когда на данные темы выступал Владыка Антоний, никакой «социальной концепции» у Церкви не было, и требовалось большое мужество и дерзновение, чтобы высказывать по этим вопросам свое мнение. Заметим, что в большинстве случаев мнение Владыки Антония совпадает с позицией, выраженной в «Основах социальной концепции», и это лишний раз подтверждает верность его богословской интуиции, в формировании которой стремление к верности Преданию Церкви играет столь существенную роль.

Заключительные разделы книги носят герменевтический характер: здесь митрополит Антоний выступает в своей наиболее характерной роли – интерпретатора православной веры. Особое внимание уделяется толкованию Священного Писания. В Православии, в отличие, например, от протестантизма, Писание не воспринимается как нечто первичное по отношению к церковному Преданию: Писание выросло из Предания и составляет его неотъемлемую часть. При этом под Преданием понимается все многообразие церковного опыта от времен ветхозаветного Откровения до наших дней. Отсюда и основной герменевтический императив: Писание должно интерпретироваться не спонтанно и произвольно, а изнутри Предания.

Обращаясь к Библии, Владыка Антоний предлагает очень свежие, современные, подчас весьма неожиданные толкования отдельных библейских текстов, но все его комментарии глубоко укоренены в православном Предании и носят ярко выраженный церковный характер: Писание осмысливается им изнутри духовного и литургического Предания Церкви. Не случайно его излюбленной формой комментария к Библии является проповедь, представляющая собой не научное исследование и не свободное рассуждение на ту или иную тему, а составную часть Божественной литургии, интегрированную в богослужебный строй жизни церковной общины. В этом, опять же, нельзя не увидеть связь между Владыкой Антонием и Отцами древней Церкви, для которых Священное Писание было не столько предметом кабинетного изучения, сколько объектом молитвенного размышления: отрывки из Писания прочитывались в храме и здесь же толковались пастырями Церкви. Именно так появились на свет экзегетические беседы святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского и многих других Отцов Церкви.