Трудный выбор - [35]

Тед раскинулся на подушках. Уже много месяцев у него не было так легко на душе, так спокойно.

— Знаешь, в чем дело, Вояка? — сказал он, подведя наконец итог их недоразумениям. — Мы знали, что нужно сильней стараться, чтобы добиться успеха, а так как мы оба стремимся к успеху всегда и во всем, то вот мы и перестарались, хватили через край. Странно, почему я этого не видел раньше? — Тед повернул голову, посмотрел на Джил. — Так как, хочешь уложить чемодан и вернуться домой?

Джиллиан протянула руку и стала рисовать кончиками пальцев узор у него на груди.

— Не знаю. Мы уже здесь. Мы говорим о важных для нас вещах; на нас ничто больше не давит, у нас нет чувства, что мы должны беспрерывно заниматься любовью и притворяться, что никогда не действуем друг другу на нервы. Скажи… тебе действительно стала нравиться моя новая стрижка?

Тед притянул ее ближе.

— Вояка, да ты хоть наголо обрейся… только обещай, что с этой минуты мы ничего не будем таить друг от друга. Помни: мы вместе. А сейчас… почему бы нам не выспаться как следует?

Тед крепко поцеловал Джиллиан, затем повернулся на спину и стал глядеть на потолок, а Джил уютно пристроилась рядом.

Лунный свет ткал узоры на потолке, приглушенно шумели волны, набегая на берег за домом. Прошло минут пять. Внезапно Тед почувствовал, что Джиллиан шевельнулась. Ее правая рука кралась к поясу его бежевых шортов, которые он надел, когда они зашли в дом.

Кончики ее пальцев плавно скользили над верхним краем эластичного пояса, затем нырнули под него, двинулись вниз, описывая круги на вспыхнувшей жаром коже.

— Джилли? — хрипло произнес Тед. Ее зубы легонько покусывали его грудь, теплое дыхание будоражило кровь.

— Хм, — ответила она, придвигаясь к нему.

— Не надо, если ты не хочешь, — сказал Тед. Если бы он мог лучше владеть дыханьем и утаить свою слишком явную реакцию на ее любовную игру! — Мы ведь договорились, что никак не будем давить друг на друга. Мы вовсе не должны заниматься любовью только потому, что мы в Си-Айл-Сити, или потому, что не виделись целых две недели!..

Джиллиан села на кровати, быстро скинула через голову ночную рубашку, швырнула ее на пол и опустилась на колени.

— Конечно, не должны, любимый, — сказала она, улыбаясь, — и по какой-то непонятной причине именно поэтому я хочу тебя сильней, чем всегда. Ну не замечательно ли это?

Тед протянул к ней руки, обхватил ладонями ее груди, упиваясь их красотой в лунном свете.

— Мало сказать — замечательно. И сама ты, мало сказать, замечательная! Ну а теперь… иди ко мне.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Конечно, в Сочельник. Ведь все…

— В Сочельник? Ты, верно, шутишь? Я всегда знала, что у тебя не все в порядке с головой, Теодор Хэккет…

— Я не шучу, Вояка, и я был бы тебе признателен, если бы ты не забывала, что разговариваешь с единственной любовью всей твоей жизни. В Сочельник. Так проще.

— И не мечтай об этом. Первое утро Рождества! По нашей традиции…

— Традиции? Ну, еще бы! О, за последний год я наизусть выучил это слово. — Тед поднял глаза к небу — ему повезло, что разговор шел по междугородному телефону. — Послушай, Вояка, как насчет компромисса? Мы развернем каждый по одному подарку в Сочельник, а все остальное оставим на рождественское утро. Это не твоя традиция и не моя: это станет уже нашей традицией. Договорились?

Ответом было молчание. Наконец с другого конца провода донесся мягкий смех Джиллиан, и у Теда отлегло от сердца.

— Ты выбрал не ту профессию, милый, — услышал он, — тебе бы надо было идти в дипломатический корпус. Хорошо… договорились. Теперь давай обсудим рождественский обед. Ты к чему привык — к жареной индейке или ростбифу?

— Если я скажу, что у нас в семье всегда готовили на праздник ростбиф, то, держу пари, ты скажешь, что у вас в этот день подавали к столу индейку с гарниром. Поэтому… как ты смотришь на салат из тунца? Мы не нарушим ничью традицию, и нам даже не понадобятся ножи, чтобы его есть. Исходя из того, как идет этот разговор, оно и лучше. Береженого Бог бережет.

— Очень смешно, Тед. Ох, не остаться бы кому-то вообще без подарка. Знаешь что… тебя ждет сюрприз. Ты уже выяснил окончательно, каким рейсом прилетаешь домой? Было бы чудесно, если бы ты появился пораньше, чтобы мы вместе украсили елку.

— Я не буду этого знать до последней минуты, — сказал Тед, перегибаясь через перила балкона, чтобы помахать Ники Хантер, которая подходила к дому: продуктовая сетка с овощами перекинута через плечо, длинные загорелые ноги обнажены. Неужели сегодня двадцать второе декабря? — подумал Тед. У него было ощущение, что сейчас ранняя осень. — Под вечер в Сочельник, точнее сказать не могу, детка. Лучше сама повесь омелу и поставь на окно свечу. Я поймаю в аэропорту такси, чтобы тебе не надо было меня встречать.

Джиллиан снова вздохнула, но Тед чувствовал, что она довольна.

— Наше первое Рождество вдвоем. Ах, Тед, я не могу дождаться! Может быть, даже снег пойдет, хотя за последние годы мы редко видели его на Рождество…

— Я не против, только бы он не пошел раньше, чем наш самолет опустится на посадочную полосу в Аллентауне. Мало радости провести Сочельник, жуя черствый шоколадный батончик в буфете аэропорта где-нибудь на Среднем Западе.