Трудный ребенок - [43]

– Волнуешься? – мягко спросил Андрей, выруливая на главную дорогу. Дворники методично стирали с лобового стекла дождевые капли, но они снова усеивали его липкими точками. Точки деформировались под воздействием ветра и растекались по гладкой поверхности.

Машин на дороге было мало, прохожих на тротуарах – еще меньше. Дождливый осенний вечер не особо располагает к прогулкам.

– Хочу побыстрее со всем покончить. Вернуться домой с Кирой.

– Осторожнее с Альриком, Поля, – серьезно сказал Андрей. – За его деланной приветливостью всегда скрывается расчет.

– Альрику сольвейги интересны как вид, – безразлично ответила я. – Но только от него зависит, увижу ли я дочь. Так что у меня нет выбора.

– Последний хищный, которого он... изучал, умер в муках от потери кена. Альрика волновало, сможет ли зверь выжить, если охотник порвет его жилу не полностью.

Я поежилась от непроизвольных мурашек.

– Ситуация в кругу охотников острее, чем может показаться, – продолжал Андрей. – Остальные Первозданные не одобряют методов Альрика – они ценят тот уклад, который существовал веками. Тот, что назначили боги, когда прислали Хаука. Но Альрик утверждает, что хищные не так слабы, как кажется на первый взгляд. И такие, как ты и Влад Вермунд, только доказывают это.

– Что ты хочешь сказать? – нахмурилась я.

– Альрик ищет пути контролировать это, Поля. В рядах охотников разлад, и Сар думает, это не принесет мира ни нам, ни вам.

– Сар считает вашу сущность благодатью, – фыркнула я.

– Альрик считает ее средством для достижения власти.

– Если он вернет мне дочь, плевать на его принципы! – взорвалась я. Громко выдохнула, стараясь унять дрожь в руках. – Я устала. Хочу домой. Принять теплую ванну с солью и выспаться. Хотя бы пару дней не думать о плохом, а просто наслаждаться. Я – мать, и у меня отняли самое сокровенное – ребенка. Думаешь, сейчас мне до политики? Я резала вены, чтобы вернуть Киру, и не отступлю. И если Альрику нужно изучить меня при этом – пусть. Мне не жалко. И я не боюсь его, потому что мне просто нечего больше терять.

Андрей молчал и сосредоточено вел машину. Я отвернулась к окну. Мимо проносились неоновые вывески, яркие витрины ночных магазинов и редкие прохожие с разноцветными зонтами.

Мир людей... Реальный и такой далекий. Стабильный и непостижимый. Для меня гораздо привычнее другой – с солоноватым привкусом крови, пропахший смертью и опасностями, но близкий и родной.

Как я не понимала этого раньше? Я – атли, и горжусь этим!

Андрей припарковался у двухэтажного здания в центре, недалеко от мэрии. Отделанное светло-зеленой штукатуркой, оно было ограждено невысоким кованым забором. Ворота, к слову оказались распахнутыми настежь. К дверям вели выложенная розовой плиткой аккуратная дорожка, по левую сторону от которой раскинулась цветастая клумба, где соседствовали разноцветные петуньи, высокие белые розы и пушистые бархатцы.

Дождь кончился, воздух был свежим и прохладным, но не зябким.

Андрей открыл мне дверцу и галантно помог выбраться. Затем взял под локоть и повел к массивной железной двери с коваными узорами – под стать тем, что красовались на воротах. Древние руны соединялись с неизвестными мне символами, образуя некое подобие картины из слов.

– Присяга охотника, – шепнул мне на ухо Андрей и распахнул дверь. – Каждый ясновидец произносит ее после испытаний.

Мы пересекли широкий холл с высокими потолками и обшитыми деревом стенами. Наши шаги отдавались гулким эхом и сопровождали нас до широкой мраморной лестницы, ведущей на второй этаж.

Андрей сопроводил меня по витиеватым коридорам и подвел еще к одной двери – на этот раз деревянной и двустворчатой. Резные ручки плавно перетекали в полотно, исписанное вязью из символов, подобных тем, что были на входе.

– Дальше мне нельзя, – сказал молодой охотник и отступил на шаг. – Там место лишь для древних и для тебя. – Он посмотрел ободряюще. – Удачи, Полина.

– Она мне пригодится, – прошептала я и потянула ручку на себя.

Передо мной раскинулся огромных размеров зал. Он занимал по площади по меньшей мере половину второго этажа, а то и больше. У противоположной стены в виде огромного постамента располагались два ряда кресел. Четыре сиденья с высокими спинками – для Первозданных. Нижний же ярус, поскромнее, предназначался для древних. Перед постаментом на красном пятне ковра одиноким островком притаилась трибуна – видимо, для меня или еще какого провинившегося охотника.

Слева, напротив стены с огромными – почти до потолка – окнами, украшенными сизыми шторами возвышалось нечто ужасающее. Деревянная перекладина с кольцами в нескольких местах и протянутыми сквозь них веревками, натяжение которых регулировалось колесиками сбоку. Слева – широкая лавка, утыканная шипами, и огромный пресс над ней, который опускался и поднимался с помощью массивного винтового крана.

Да это же чертовы приспособления для пыток!

Я сглотнула. Перевела взгляд на заседающих и встретилась глазами с Альриком. Первозданный щурился, а уголки губ были тронуты легкой улыбкой. Ну конечно, ему весьма интересно, как я справлюсь с советом охотников – молодая зверушка, которая не желает жить среди них. Что ж, не буду разочаровывать древнего.