Трудный ребенок - [32]

Странное чувство возникает каждый раз, когда мы остаемся в этой комнате наедине. Словно у нас есть тайна – порочная, неприличная, но только наша – и от этого становится тепло внутри.

Я обняла себя за плечи, стараясь успокоиться. Нужно говорить – неважно о чем – а то утону.

– Я много думала о том, зачем Мишель похитил Киру. И каждое предположение было настолько нелепым и неправдоподобным, что отметалось сразу же.

Влад, казалось, ни о чем не думал. Или же ставил такую защиту от воздействия, что даже нали не мог пробить ее.

– Мишель древний, Полина. Ты убила его. Все очевидно – это месть.

– Тогда он бы просто убил ее в отместку. – Влад отвел глаза, и я прошептала: – Не смей предполагать! Он бы убил ее при нас, иначе какой смысл в мести? Я уверена, Кира жива. Мы должны найти ее.

«Ты себе представить не можешь, как я хочу найти ее. Прикончить охотника и Чернокнижника, а потом решить проблему драугра. И зажить спокойно, наконец!»

– Мы найдем ее, – сказал он мягко. – Ты совершенно вымотана. Может, расскажешь, что происходит?

– Зачем? – с вызовом спросила я. – Ты же со мной не делишься?

Он вздохнул.

– Все сложно... для тебя.

– Ты не знаешь меня! Ты понятия не имеешь, что происходит и что я могу выдержать.

Влад резко посерьезнел, взял за плечи и пристально посмотрел в глаза.

«Это не выдержишь. Сломаешься».

– Не стоит испытывать себя, Полина. Ты – атли, так позволь некоторые вопросы я решу сам. Как вождь. Быть атли – значит доверять.

– У нас вопрос доверия давно не стоит, – прошептала я.

– Тогда почему ты все еще здесь? Приходишь, задаешь вопросы, словно готова ухватиться за любую мелочь, чтобы меня обелить?

– Ты знаешь почему. Проклятие...

Он улыбнулся, погладил меня по щеке.

– Как твоя жизнь усложнилась бы, если бы его не было, не так ли? Труднее было бы себя оправдать.

– Мне незачем себя оправдывать, – прошептала я, задыхаясь от напряжения. – Я ничего плохого не сделала.

«Ты сделала меня слабым!»

– Уверена?

Не нужно было приходить. Не нужно было этого знать. Думала, будет легче, но стало только тяжелей. Душно и нечем дышать. И не оторвать взгляда от гипнотизирующих зеленых глаз.

– Мне нужно... к себе. – Я осторожно высвободилась и быстрыми шагами покинула комнату Влада.

Вошла в свою спальню, села на кровать и попыталась отдышаться. Сердце колотилось, в голове шумело, а мысли в панике разбежались, смешались в кашу, и ничего невозможно было разобрать.

«Ты сделала меня слабым...»

– Я ничего не делала, – строго сказала я и спрятала лицо в ладонях. – Ничего.

Глупый, глупый нали! Никакой от тебя пользы – один вред.

Я закрыла глаза, прижала руки к животу, направила кен прямо в жилу – обжигающий, смертельный для нали.

– Убирайся, – прошептала, едва сдерживая слезы. – Уходи. Не хочу тебя!

Я почти не чувствовала боли. Абстрагировалась от реальности, отключила сознание. Выгнать нали. Освободиться. Совсем чуть-чуть осталось. Соберись, Полина! Не время быть мягкой.

Откинулась на подушки, тяжело дыша. Изуродованные кеном ладони горели, живот разрывало от боли. Показалось, еще один нали – и я просто не выдержу. Не смогу его выгнать.

Устала. Надоело все.

Забыть бы этот день...

– Какого черта ты творишь?! – услышала со стороны двери голос Влада.

Медленно открыла глаза – он смотрел на меня со смесью страха и возмущения.

«Надо же было так глупо спалиться!» – подумала я и с шумом выдохнула.

Влад не сводил взгляда – пронизывающего, пристального. Ждущего ответа. Соврать не получится – придумывать что-то уже нет времени. Нужно было поразмыслить об этом раньше, но в квартире Глеба я чувствовала себя в безопасности. Да и в последнюю нашу встречу Влад не давил и не настаивал, чтобы я с ним откровенничала.

Но совсем другое – быть застуканной на горячем.

Я села на кровати и поморщилась. Аптечка была недалеко, в комоде, нужно промыть раны и наложить повязки. Сил не осталось даже на это.

– Может, ответишь? – тихо спросил Влад и сжал губы в тонкую линию.

– Это сложно... для тебя, – повторила я его слова и заставила себя встать.

Жаль, теперь не могу прочесть его мысли. Но то, что нали ушел, несказанно радовало. Хотя если восьмой придет так же, без предупреждения, не уверена, что выдержу.

Но я должна. Потому что от Киры меня отделяет всего несколько шагов.

– Ничего, я пойму. Объясни.

– Зачем? Чтобы ты сам все решил? Нет уж, спасибо. Обойдусь.

Я сцепила зубы, дезинфицируя раны и перематывая ладони бинтами. Завтра волдыри покроются коркой, а послезавтра и вовсе сойдут. Я уже привыкла.

– Понимаешь, какое дело – ты атли, и обязана сказать. Мое право решать никуда не делось. Могу хоть до завтра ждать, пока ответишь.

– Ненавижу тебя, – совершенно искренне произнесла я и заклеила стыки бинта лейкопластырем. Нужно выпить обезболивающего и поспать. Но вместо этого придется разбираться с Владом Вермундом.

– Зачем ты тратишь кен... на себя? – Он присел рядом, заглянул в лицо.

Я вздохнула. Скрыть не получится, лучше рассказать и, наконец, поспать. Сон – навязчивая идея последних месяцев. Хотя я только и делаю, что сплю.

– Только так можно выгнать их, – тихо ответила я.

– Кого?

– Нали.

– Прости... кого?

– Ты же много знаешь о сольвейгах. Вот и скажи, как так, что я смогла впустить нали.