Трудный путь в будущее - [3]

Неподалеку от гостиницы прохаживается армейский патруль. Он охраняет гостиницу, где сейчас проживают в основном иностранцы, и государственный банк, расположенный наискосок, на другой стороне улицы. Меры предосторожности нелишние. В последние дни активизировались разного рода бандиты. Они ограбили ювелирный магазин, принадлежавший индийскому торговцу, совершили налет на кассиров, везших зарплату сотрудникам министерства сельского хозяйства, стреляли по машине, в которой возвращался с митинга секретарь Кабульского горкома НДПА Наджибулла.

Левое крыло гостиничного здания, где располагались службы авиакомпании «Ариана», повреждено. В него угодила ракета, выпущенная даудовской гвардией во время штурма восставшими дверца. Рабочие, одетые в характерные для пуштунов длиннополые серые рубахи и широченные шаровары, приставив к стене деревянные лестницы, заделывали пробоины, заменяли обугленные рамы окон и витрин. На крыше, стуча молотками, переговаривались кровельщики.

В самой гостинице мало что изменилось с тех пор, как я был здесь последний раз — осенью 1973 года. Лишь в холле на стене, примыкавшей к ресторанному залу, где раньше красовался портрет короля в позолоченной раме, а затем Дауда, теперь вывешен огромный туристический плакат: красивая афганка на фоне сверкающих на солнце вершин Гиндукуша. Но, как и прежде, по всей длине коридора стоят большие медные вазы с букетами роз, на стенах висят копии миниатюр знаменитого гератского художника XV века Бехзада.

Ко мне подходят мои старые знакомые — служащие гостиницы, поздравляют с приездом. Меня усаживают за низкий столик, подают чайник с зеленым ароматным чаем, тарелку с абрикосами, вяленым изюмом, засахаренными орешками. Говорят, что в гостинице проживали советские журналисты, но буквально на днях уехали.

Служащие делятся новостями. Рассказывают, что прежнего владельца гостиницы, которого все ненавидели за грубость — иногда он избивал подчиненных палкой и хлыстом, — уже нет. Власти арестовали и отдали его под суд. Хозяин оказался замешанным в контрабанде наркотиками, был связан с международной гангстерской организацией, действовавшей в Пакистане, Индии, Иране и Афганистане. При аресте у него обнаружили дюжину пластиковых пакетов с героином, а также с драгоценными камнями — рубинами, аметистами и гранатами. Арестован был и его посредник, которого в уголовном мире именуют «рикшей». В задачу этого посредника входила нелегальная перевозка наркотиков и драгоценностей.

Уже значительно позднее я узнал от советских коллег, что бывшему владельцу гостиницы удалось сбежать из тюрьмы, перебраться в Пакистан. Обосновался он в Карачи, стал совладельцем крупной торговой фирмы, приобрел земельные участки в провинции Синд. Кончилось тем, что его пристрелили компаньоны по подпольному бизнесу.

Так уже повелось, что, когда я приезжал в Кабул, мне всегда помогали в работе тассовские коллеги. Поэтому и теперь я прибег к их помощи. Шефство надо мной взял недавно прибывший в Кабул молодой корреспондент Леонид Бирюков, в совершенстве владевший языками пушту и дари. Взялся помогать также мой давний знакомый Валентин Гаврилин, отдавший этой стране более двадцати лет своей беспокойной жизни в качестве представителя нашего ТАСС.

В этот раз он, как и я, приехал на короткий срок. Работать мы начали вместе. Составили план интересующих нас встреч и поездок. В отделе печати министерства иностранных дел, куда мы направились, чтобы получить содействие в работе, целое столпотворение. В Кабул приехали более пятидесяти иностранных журналистов. В приемном зале, отделанном мрамором, шум, табачный дым. Заметную группу составляют японские корреспонденты, оснащенные самой разнообразной магнитофонной, телевизионной и радиотехникой. Они не теряют времени даром. Сохраняя на лице обворожительные улыбки, шныряют но коридорам, стремятся попасть в рабочие кабинеты, хватают за руки служащих и снимают на пленку все, что попадается им на глаза.

Довольно бесцеремонно ведут себя их американские, английские и западногерманские коллеги. Они тоже стараются проникнуть в рабочие кабинеты министерства, говорят, что им некогда, требуют, чтобы их немедленно принял Тараки. Требуют они также, чтобы их допустили в тюрьму, где содержатся арестованные контрреволюционеры, или же на очередное заседание правительства либо Революционного совета.

В зале появляется представитель отдела печати. Подождав, пока стихнет шум, он говорит, что афганское правительство приветствует зарубежных журналистов и рассчитывает на их объективность и правдивость в освещении перемен, происходящих в стране. Никаких специальных аккредитационных карточек выдаваться не будет. Для этого нет ни времени, ни возможностей, так как примерно половина чиновников, служивших при прежнем режиме, покинули министерство, не желают сотрудничать с новой властью.

Затем он говорит, что журналисты могут сами встречаться с теми, с кем пожелают, они имеют право обращаться в любые министерства или организации — вплоть до Совета министров и Революционного совета. Распоряжение по этому поводу дано. Однако в случае поездок по стране корреспонденты должны накануне отъезда из Кабула поставить в известность отдел печати МИД, а по прибытии на место явиться в административный центр населенного пункта или же в представительство службы национальной безопасности.