Трудный день - [26]
В облаке легкой пыли далеко от Никиты показался автомобиль.
«Разъездились!» — недовольно подумал Никита и, дернув левую вожжу, свернул на жнивье. Очень ему хотелось посмотреть, как автомобиль будет проезжать по этому мостику. И Никита остановил лошадь. Он поднялся, сел лицом к автомобилю, катившему по дороге, и, не отрывая от него взора, стал медленно сворачивать самокрутку.
Автомобиль приближался, и теперь можно было рассмотреть, что мучнистая пыль была не впереди, а сзади него, она выбивалась из-под колес и тянулась за машиной. Вскоре Никита рассмотрел и пассажиров. За рулем сидел молодой шофер с простым, открытым лицом, в военном костюме из грубой шерстяной материи. Сзади него кто-то в штатском, рыжеватый, видно, не очень высокого роста. Его лицо показалось Никите знакомым.
«В волость начальство, — решил Никита. — А я тут еще остановился, незнамо зачем… Может, того, проехать?»
Но было уже поздно: замедлив ход, автомобиль приближался к Никите.
Шофер привстал, чтобы рассмотреть мост. Посмотрел-посмотрел и остановил машину возле телеги. Человек в штатском, сощурившись, тоже смотрел на мост.
— Что? — спросил он. — Не проедем?
Шофер пожал плечами и вышел из автомобиля.
Видно, ездоки были издалека. Шофер потоптался на месте, разминая ноги, а затем направился к мосту.
— Посмотрю, — сказал он штатскому.
Тот кивнул головой и тоже поднялся. Вышел из машины.
— Товарищ, — обратился он к Никите, — а как, по-вашему, проедем или не проедем?
Никита не спеша вынул самокрутку изо рта, сбил с нее ногтем пепел и не сразу ответил:
— А черт ее знает… Проедем-не проедем: мост-то, извиняюсь за выражение, советский!
Считая разговор оконченным, он опять сунул самокрутку в рот и задымил, стараясь всем своим видом показать, что все это не очень интересует его. Но ответ Никиты неожиданно рассмешил человека в штатском, и он заразительно рассмеялся, повторяя:
— «А черт ее знает. Мост-то, извиняюсь за выражение, советский!» Слышите, товарищ Егоров, — обратился он к шоферу. — «Мост-то советский!..»
— Слышал, — озабоченно ответил тот, подходя к штатскому. — Машина проехать может, но настил-то мы им наверняка разворошим, Владимир Ильич.
Владимир Ильич!
Никита медленно, чтобы не заметили, поднял глаза и, стараясь увидеть что-то новое, всмотрелся в лицо штатского.
«Рыжеватый, глаза щурит… Ульянов-Ленин! — догадался Никита, вспомнив овальный портрет, где была именно такая подпись: «Ульянов-Ленин». — Батюшки! Ленин! — И сейчас же от испуга слово за словом стал проверять себя: — Ну да, советский… Советская власть строила… Правильно. А вот что в стороне стою и вроде как надсмехаюсь — нехорошо!»
Никите казалось, что Ленин, который, прищурясь, смотрел на него, разбирает его по косточкам. Вот сейчас доберется до того, почему он здесь стоит, — и пропал!
Но Владимир Ильич все еще улыбался.
— Интересно, интересно, — проговорил он. — Что же это за власть такая? Как это она осмелилась так плохо строить?
Вопрос был обращен к Никите, и он хотел уже пожать плечами в ответ, но Ленин повернулся и неизвестно кому сказал:
— Что за власть? Уж не мы ли с вами?
Шофер, все еще приглядывавшийся к мосту, взглянул на Ленина и, точно слова не касались его, стал смотреть на мост, что-то соображая.
«Значит, ко мне», — подумал Никита и хотел сделать вид, что к нему это и подавно не относится, но что-то помешало ему, и он сказал:
— Да уж не знаю. Только мост, как холодец, трясется.
— Ну да, советский, — подсказал Ленин и, опять рассмеявшись, подсел на телегу к Никите. — Значит, говорите, в советское еще не все верят?
Никита кашлянул и в замешательстве проговорил:
— То есть… как сказать… сомневаются, конечно…
— Сомневаются? — переспросил Ленин.
— Сомневаются, — подтвердил Никита.
— Ну, в первый год советской власти сомневаться еще можно. А вот пройдет лет этак пять, десять… «Это советский», — с гордостью будут говорить, то есть лучший, отличный. Да, да. Вы не согласны?
— Я-то? Нет, почему? — ответил Никита, думая: «Поедет или не поедет?»
— Так как, Владимир Ильич? — спросил шофер. — Машину разворачивать?
Никита ждал.
— Придется, товарищ Егоров, объезжать, — сказал Ленин после паузы. — Да, да, объезжать… Настил портить никому не позволено. Ни-ко-му!
— А брод-то далеко? — спросил шофер Никиту.
— Далеко, — ответил Никита.
— Все равно объезжать, — повторил Ленин.
Ленин и шофер сели в автомобиль, поблагодарили Никиту и уехали. Никита Попов долго смотрел вслед удалявшемуся автомобилю.
«Да-а, — думал он. — «Настил портить никому не позволено. Ни-ко-му!» Так не каждый может…»
И теперь уже с восхищением проводил взглядом скрывшийся за пыльной завесой автомобиль.
— Вот какую историю рассказывают в здешних местах, — заключил старый шофер. — Давно уже нет прежнего моста, построен новый. И с тех пор мост на этой реке зовут Советским.
Мы проехали по мосту, он не вздрогнул, не шелохнулся, твердо, незыблемо стоя под напором тяжелых льдин и шумной, бурливой весенней воды.
ЗА ВСЕХ НАС
Совнарком…
Степан Васюков представлял его себе другим: толпы в коридорах, суета — куда-то спешащие мужики, рабочие, красноармейцы и матросы, и над ними густой синий дым, шум, возгласы, окрики… В общем, как на картинке «Смольный в Октябре», которая висит у него дома на стене.
Действие романа развертывается в 1943 году. Фронтовик Михаил Степанов, главный герой романа, после ранения возвращается в родной город, недавно освобожденный от гитлеровцев. Отчий край предстает перед Степановым истерзанной, поруганной землей… Вместе с другими вчерашними воинами и подпольщиками Степанов с энтузиазмом солдата-победителя включается в борьбу за возрождение жизни.
Тяжелая зима 1920 года, Москва в запустении, но нет разрухи в головах! Ленин и старый ученый готовят экспедицию на поиски метеорита в сибирской тайге.
Сергей Фёдорович Антонов — автор нескольких книг рассказов для взрослых и детей: «Дни открытий» («Советский писатель», 1952), «Дальний путешественник» (Детгиз, 1956), «Валет и Пушок» (Детгиз, 1960), «В одну ночь» («Знание», 1963), «Полпред из Пахомовки» («Московский рабочий», 1964), «Дорогие черты» (Военгиз, 1960), «Встреча в Кремле» (Детгиз, 1960), «За всех нас» («Знание», 1962), «Старший» (Детгиз, 1963) и другие.Среди рассказов Сергея Антонова особое место занимают произведения о Владимире Ильиче Ленине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.